по его усталой заспанной физиономии скользнула улыбка. Он меня узнал.
Я мимоходом кивнул:
– Надеюсь, вы нашли то, что искали.
Аккерман глянул в мою сторону.
– О да! – отозвался он. – Конечно, нашел.
К этому моменту, удалившись от него шагов на десять, я уже раскладывал свои бумаги и книги на большом карточном столе. Что бы он там ни искал в унитазе, мне было абсолютно наплевать. У него были свои проблемы, у меня свои. Жаль, конечно, что он тут устроился на ночь – я-то надеялся, что гостиная будет полностью в моем распоряжении. Но видно, это место для Аккермана было единственным убежищем, здесь он никому не причинял беспокойства. Придется мне разделить его компанию на некоторое время, так что нужно потерпеть.
Могучий запах дезинфицирующего средства пропитал гостиную. Самолет вонял, как подвал самой плохой больницы. Я включил вентиляцию над своим сиденьем, потом взялся за материалы. Не помню, повредил ли себе руку тот самый рейтеровский корреспондент из Англии. Единственное, что пришло мне на память, было то, что всю дорогу в Заире он носил рубашки с длинными рукавами и от жары у него по рукам пошел жуткий грибок. Не было ни заметной потери веса, ни признаков отравления, но, когда спустя два месяца я встретил его в Лондоне, рука у него была все еще заметно голубая.
Я подошел к бару и набрал льда для своего бурбона. Возвращаясь, я спросил Аккермана:
– Как ваша рука?
– Вся голубая, – ответил он, – и жутко чешется.
Я кивнул:
– Это мощное средство. Вам нужно будет зайти к доктору, когда доберетесь до Гонолулу.
Взглянув на меня, Аккерман поудобнее устроился в своем кресле.
– А вы разве не доктор? – спросил он.
– Что?
Он улыбнулся и закурил.
– На ваших багажных бирках написано, что вы доктор.
Я усмехнулся и посмотрел на свою сумку. Действительно, на бирке клуба Красного Ковра стояло: «Доктор Х. С. Томпсон».
– О Господи! – только и смог я сказать. – Вы правы. Я действительно доктор.
Он довольно пожал плечами.
– Ладно, – наконец произнес я, – давайте очистим вашу руку от этого жуткого дерьма.
Встал и кивком головы пригласил Аккермана пройти в маленький туалет для экипажа, который располагался прямо позади кабины пилотов. Минут двадцать мы оттирали его руку бумажными полотенцами с мыльным раствором, а потом мазали освежающим кремом после бритья, который я достал из своей сумки.
Словно побеги ядовитого плюща, зловещая алая сыпь распространилась по всей руке Аккермана тысячью отвратительных пузырьков. Я вернулся к сумке и достал тюбик «дезенекса», чтобы избавить его от зуда. Но голубизну мы так и не победили.
– И что? – спросил Аккерман в отчаянии. – Ее уже никогда не отмыть?
– Со временем, – ответил я. – Пару недель в соленой воде, и начнет сходить. Поболтайтесь в полосе прибоя, побольше времени на пляже.
Он