еще в мезолитические времена. Тогда в освободившихся от ледников степных коридорах центральной Евразии, под давлением суровых условий среди охотников и возник принцип «один за всех и все за одного», который развитой государственной формы достиг у скотоводов-арийцев. Тогда, из мобильных групп охотников, стали возникать инновационные группы, которые от отстрела стад животных перешли к их приручению. Так, сумев адаптироваться к ним, они подчинили своей воле целый животный мир, и оседлав его, став на его плечи стали хозяевами мира.
Для скотоводов значимы были лишь естественные ценности, позволявшие выжить в суровой континентальной евразийской Степи – сила духа, мужество, ум, братство и взаимовыручка. Сила этой мужской модели общежития заключалась в умении мобилизовать дополнительные (сверхличные) силы коллективной синергетики сил, умов и талантов. Но главное их преимущество заключалось в подчинении их хозяйства и образа жизни космическому Разуму – силе намного более мощной и мудрой, чем современый рынок и деньги. Разум и возвышал их, делал их повелителями поднебесного мира.
Так появилась сверхэффективное, «автоматизированное» скотоводческое хозяйство, породившая демографический бум и массу свободного времени. Скотоводы-арийцы (они же туранцы9) изобрели технологии плавки бронзы, создали полугородские центры производства ножей, мечей, топоров, сох и втулок колесниц. Чтобы двигаться вслед за стадами именно они изобрели колесо и телеги. На них они ставили дома и по весне семьями кочевали вслед за стадами. Так скотоводы изобрели передвижную цивилизацию бронзовых колесниц, а потом и великую культуру Железа. Необходимость защищать стада от хищников и пастбища от вооруженных соседей сформировали мужской (военно-патриархальный) тип общества. Нужда в уходе, сохранении и размножении стад породили институт семьи и частно-семейную собственность как способ наследования стад и развития рода. Потребность же противостоять другим родам и племенам воинственных скотоводов Евразии породили первые родо-племенные конфедерации. Так, возникли первые скифские государства на границе рек, леса и степи.
Имперскую же (военизированную) форму местечковый княжеский проторусский дух начал обретать во времена Великой (Старшей) Орды, базировавшейся на мужском строе народа-войско. После ее развала русское княжество унаследовало большинство институтов и атрибутов мировой империи чингизидов, от передовой системы налогов, статистики, почты, дипломатии, развитых гигантских городских агломераций мирового уровня на берегу Волги10 до двуглавого герба хана Жанибека и татарского (казанского) Кремля. Опираясь на мощь татарской конницы, преданных ему ордынцев-опричников И. Грозный и сформировал специфически русский народ.
Тогда, как в нынешней РФ, бояре-«олигархи» хотели подчинить себе государство и его главу, вновь вернуться к старым вольностям и сепаратным порядкам, идущим еще от Новгорода и Ганзы.