ног занимала большую часть внимания, и он не мог вдаваться в подробности. К тому же, подвернутая ступня все еще давала о себе знать, хотя болела уже меньше и, вроде бы, прекратила распухать.
Коридор, который нужно было пройти до туалета – обычно короткий, метров пять – на этот раз удлинился до невероятности. Он представлял из себя трубу довольно большого диаметра, местами покрытую изморозью, а местами раскаленную, словно она пролегала через джунгли. Иногда ощущались явные признаки влаги с каким-то привкусом болота. Где-то пахло морским прибоем. По стенкам, на равных расстояниях друг от друга были расположены иллюминаторы, наподобие тех, что на крейсере «Аврора» – с латунными обручами и большими манерными завертками и кронштейнами. Свет тоже менялся от яркого, летне-солнечного, до почти полной темноты; идти было тяжело – труба покачивалась.
Пару раз Степан заглянул в иллюминаторы, но ничего особенного не увидел. В одном из них зимняя пурга заметала в поле какую-то одинокую избушку; окна уютно светились, в стог сена на дворе были воткнуты вилы, рядом со стогом стояли распряженные сани. В другом окне, стоило Степану приблизиться, кто-то невидимый бил по иллюминатору хлопушкой наподобие мухобойки. Это очень мешало смотреть дальше, но Степану показалось, что на горизонте пустыня. Он решил даже, что видит верблюда. В остальные иллюминаторы он не заглядывал, – не хотел отвлекаться от ходьбы.
Туалет выглядел совершенно обычно, без всяких глюков. Это даже отчасти разочаровало Степана: обшарпанные стены со следами потеков, желтый облезлый потолок, пол с трещинами в кафеле. Естественно – вечно текущий унитаз с деревянным стульчаком и сломанная задвижка на двери. «Никакого евростандарта» – так называл состояние туалета Степан. А знакомым говорил обычно: «Туалет у меня в стиле «джанк», в Европе сейчас модно…»
Он сел на унитаз и стал ощупывать глазами туалет в поисках сумки. Когда они с Олесей только зашли в квартиру, он заботливо припрятал ее здесь, чтобы при необходимости накатить без свидетелей. Сумка нашлась, она стояла прямо перед ним на расстоянии вытянутой руки. Степан удовлетворенно хмыкнул и протянул к ней руку. И тут случилось неожиданное. Из боков сумки вдруг высунулись серые мохнатые лапы и сумка быстро перебежала в другой угол туалета. Туалет был маленький, и, сидя на унитазе, Степан мог достать руками до любой его части, поэтому, даже не вставая, он принялся сноровисто гонять сумку по полу. Иногда ему почти удавалось ее поймать, но она в последний момент, гуттаперчиво извиваясь и царапая его когтями, все же выскакивала из рук. Степан на мгновение остановился, чтобы передохнуть. «Хорошо, дверь закрыл, а то, как ее там, потом по всей квартире ловить было бы…» – подумал он и, изловчившись, схватил сумку. Удерживая за молнию, чтобы она не скребла его лапами – когти у сумки были довольно острыми – он попытался ее открыть. Это не удавалось никак, и Степан в отчаянии от близости бутылки и от невозможности ее достать с размаху, изо всех сил швырнул сумку о дверь. От удара дверь распахнулась, и сумка, издавая какой то шипящий звук, скрылась в катакомбах коридора.
– Чтоб