приходится отвечать за её бестолковое использование.
– А чего вы хотели? Ему досталась такая непростая эпоха! Да и вообще он старенький уже был, чего пристали к старику? Слишком много от него хотите, ему же не тридцать лет! И не стыдно так пожилых людей огорчать, ай-яй-яй! Ещё неизвестно, как бы вы себя на его месте повели.
Нам некогда быть на его месте – свои места девать некуда. Надо быть на своём месте, а не в коммуналке под ароматы протекающей канализации с дивана перед телевизором фантазировать «если б я был султан». Надоели такие «политики», которые прут во власть по головам, доказывая, какие они крутые, и как стране с ними дико повезло. Страна годами «любуется» на их словесные дуэли с оппонентами и мелкие подлянки в виде компромата по пьянке. Страна ждёт, когда эти бездельники начнут работать. Они к власти таки прорываются, но начинается самое интересное: «великий политик» начинает захлёбываться соплями, как ему тяжело, дескать, попробовали бы сами на моё место. Так и будем местами меняться – дел-то никаких больше нет: мы на их места, они – на наши. А потом начнём соревнование по нытью, кому труднее. Тяжело во власти? Иди механизатором в совхоз или на шахту уголь добывать – вот где «легко». Не можешь – не лезь. Если тяжело просто каждый день на работу ходить – не ходи. Сиди дома за спиной у жены или мамы – им всё шутя достаётся. Ты не знал, что такое власть? Ты думал, что это только доступ к «кормушке» из тех льгот, которые не доступны простым смертным? Уж от такой-то «власти» у нас из власть имущих ещё никто не отказывался, даже в годы с самыми витиеватыми номерами.
Человек стал менее значителен, чем номер эпохи, которую создаёт этот человек, как бы он от неё ни открещивался. Людям настолько не хочется отвечать за себя, что они навесят эту ответственность на что угодно, лишь бы сбросить её тяжесть с себя. Чтобы можно лёгкой поступью пойти вершить новую глупость, в которой потом тоже обвинят… да вот хоть магнитную бурю! Людям невыносима мысль, что они вершат столько жестокости и несправедливости вокруг себя, что для защиты своей слабой душонки правильней и разумней привлечь к ответственности за это любые предметы окружающей обстановки. Но только не себя. Так дети, разбившие любимый кувшин мамы, говорят: «Это не мы! Он сам со шкафа спрыгнул». Прыгающие кувшины, одушевлённые цифры, обладающие властью нули, живые газонокосилки, ходячие мертвецы, бр-р! Отдаёт от этой ожившей неодушевлённости фильмами ужасов по книгам Стивена Кинга. Словно девяностые годы – некий одушевлённый субъект, свирепый и обладающий властью над всей Россией. Сомнительно, чтобы в Европе или Америке люди у власти так отрекались бы от власти в пользу прошедшего десятилетия. Наши уже говорят: «Мы тут ни при чём – такое было время, годы нам выпали непростые». И не поймёшь, кто правил бал в стране: наделённые властью и полномочиями чиновники или год определённого калибра.
Ужасы девяностых официально объявлены канувшими в лету, хотя они никуда не делись. Но такова сила чисел, что люди