шарнирная конструкция описывала по комнате полукруг и ударялась о стену.
Впервые войдя сюда и увидев телефон на кронштейне, Сергей прилично возбудился и поклялся себе, что однажды заимеет такой же просторный кабинет, и такой же держатель для телефона, и вообще всё самое удобное, красивое и ультрасовременное.
Автомобиль, на котором мотался по городу наёмный труженик, тоже принадлежал Жене Плоцкому. И это был не единственный его автомобиль.
Женя был богатый, крутой. Машины – чепуха; он владел огромным оборотным капиталом в 15 тысяч американских долларов.
Но главной своей и неотъемлемой собственностью валютчик Плоцкий считал опыт.
Женя крутился в бизнесе много лет; он ходил по офису, сунув руки глубоко в карманы штанов типа «слаксы», и каждая его фраза свидетельствовала о том, что он – стреляный воробей, тёртый калач, и обмануть его невозможно. Сам же он – объегорит кого угодно.
И, наконец, самое главное: Женя был много старше своего работника Сергея, жил взросло, сложно и не слишком весело.
Где-то в Питере у него были бывшая жена и маленькая дочь и имелись ещё какие-то долги, образовавшиеся с чрезвычайно отдалённых и мутных социалистических времён, с Олимпиады-80 или, может, ещё раньше.
Женя Плоцкий, то есть, уже успел прожить целую насыщенную жизнь, прежде чем грянули безбашенные перестроечные свободы.
Его деловых партнёров звали Нугзар, Ваха, Отари, Сильвестр, Шалва, Октай, Димон, Джуна, Ибрагим, все они были либо откровенные уголовники, либо дельцы, тесно связанные с уголовным миром; во времена развитого социализма они считались очень лихими ребятами, фарцевали икрой и джинсами, меняли марки на фунты, рискуя получить тюремный срок, – а теперь создавали собственные коммерческие банки и торговые кооперативы.
У наёмного перевозчика Сергея тоже имелось кое-что в активе: музыка, гитара, рок-н-ролл, ресторанные концерты, два года в армии и полгода спекуляций сливочным маслом. Но против Жени – валютной акулы – он, конечно, был юнец. «Пацан, мальчишка» (произносилось как одно слово, с мгновенной ухмылкой).
Наёмный перевозчик Сергей делал обычно два рейса в день.
В банке близ метро «Сокол», в подвале за двумя стальными дверями, взял рубли, отвёз в Солнцево, обменял на доллары, повёз доллары в Главное здание Университета – многоэтажную глыбу высотой до неба, – там доллары снова обменял на рубли, рубли привёз шефу, боссу, хитроумному Жене Плоцкому.
Не надо никакого товара, не надо сливочного масла, шоколада, пива, не надо нагружать автомобиль неподъёмными коробками и ящиками и мчаться за полтысячи километров.
Статья, запрещающая куплю-продажу валюты, ещё не была убрана из Уголовного кодекса. Но банки уже существовали: продавали хоть фунты, хоть крузейро.
В машине меж сидений всегда лежал хорошо смазанный газовый пистолет, под сиденьем – огромный кинжал и нунчаки.
Сам Женя Плоцкий в тот же самый день тоже вёз кому-то деньги на своей чёрной «волге»: это была машина дорогая, престижная, каждый рождённый в СССР знал, что