задачу, мне необходимо было набраться сил для ее реализации, именно сотворения той мечты и желания всех, кто истосковался по ближним, ушедшим в мир иной любимым людям. Даже думалось и чувствовалось о нетерпении окружающих, которые чуть ли уже не прямо говорили, чуть ли не требовали скорейшего исполнения моих обязанностей. А я знал глубоко в душе, что все попадут в мой рай так или иначе, а те, кто знают меня лично, вообще безгранично счастливы, и познакомиться я хотел с каждым до последнего человеком. Одного за другим перевести всех людей в другой божественный мир, оставив планету пустой с ее улицами и домами, в которых один уже оставшись на белом свете, буду чувствовать себя хозяином… И что такое счастье полной, неограниченной свободы и хозяйства в мире получит каждый человек. И все уже вскоре будет возможно, пусть пока выглядит достаточно фантастично, но не будет смерти, болезней и всевозможных страданий, только необходимо немного подождать этого счастливого для всех времени.
Подобного рода воззрения сопровождали меня, уже сделав одержимым той свободой, теперь, как мне казалось, во всем, и безграничной радостью за будущий мир. Вот так и погрузился я в идеи глубокого безумия, которое руководило всем моим существом, делая жизнь в итоге страшной, очень опасной и совершенно не нужной никому. В институт я пришел во многом уже разбитый болезнью, помню однокурснику рассказывал, что скоро буду известен всему миру и обладаю неслыханными, пусть пока еще не полностью раскрытыми сверхспособностями, но, как ни странно, возможно, даже по достойным своим качествам молодой человек не выдал меня тогда перед однокурсниками. И даже, возможно, моя тайна так и осталась с ним. На занятиях, правда, я работал достаточно неплохо, и маниакальная активность способствовала, как мне казалось, и успеваемости, даже могу сказать совершенно точно, что собрал вокруг себя поклонниц моего ума и завораживающей общительности. Но так как был в целом слаб, при более пристальном рассмотрении, не вынес конкуренции однокурсников и сильно разозлился на их выпады, да так, что не мог больше оставаться в соперничестве, чувства задушили меня, и я готов был к драке, но ушел и больше не видел своей группы, с которой провел совсем немного в целом времени, ведь это был второй курс по моей специальности, но, к сожалению, уже, как вам известно, другого института.
Возвращаясь назад, можно сказать, что первый курс института я пережил, учась в целом неплохо, но, к сожалению, в подавленном депрессивном состоянии, которое, возможно, и готовило этот фантастичный подъем настроения, выставляя его перед собой фасадом. Но это все же не лишило меня возможности влюбиться в знаменитую Публичную библиотеку, где мне очень нравилось проводить время, меня приводил в восторг дух этого заведения, в котором некогда пребывали лучшие умы. Я мог засиживаться здесь часами и даже придумывал поводы остаться, когда была исчерпана моя программа, помогал сдавать