Одно к одному. Полина и Измайлов. Эллина Наумова

делать. А Ленька окончил медучилище.

      – Ты знала и молчала? – взвилась я.

      – Я обещала сохранить его секрет даже от тебя и от Ленки. Случайно вышло. Он же не умел в чем-то не разбираться. Однажды консультировался со мной по поводу папилломы…

      – Чего?

      – Бородавки, не дрейфь. Я говорю: «Как бы тебе, Ленечка, подоступнее объяснить»? Он и выпалил: «О доступности можешь не беспокоиться».

      – А почему с нами скрытничал? У меня есть бумажки с курсов машинописи, с компьютерных, я ими горжусь.

      – Не хотел выглядеть хоть в чем-то несостоявшимся. По-моему, Поля, он не исключал, что вы заподозрите провал на вступительных экзаменах в медицинский институт.

      – Можно подумать, в экономический поступить было легче.

      – Не бери ты в голову, – хохотнула Настасья. – Ему уже все равно, отмучился. Как думаешь, у Ленки найдется что-нибудь в холодильнике? Давай тортик купим.

      – Для нее или для тебя?

      – Жрать дико хочется, не спорю.

      Я вспомнила свой недавний обморок и ринулась в ближайшую кондитерскую. Морить хирургов голодом – преступление. Настасья, которой приходится изворачиваться, доказывая мне, что очередная пицца или пирожное не противоречат ее новейшей диете, а чуть ли не ею являются, растрогалась от такой прыти.

      – Заказывай, что хочешь, – предложила я. – Деньги есть. Являться с тортом к Ленке неудобно. Как-никак символ торжества. А нам нечего праздновать.

      – А ты?

      Я смотреть не могла на сладкое после печенья, сока и груши. Селедочки бы. Солянки бы мясной. Но они в меня вряд ли поместились бы.

      – Черный кофе без сахара. Ты пахала, я бездельничала. Справедливо.

      – Поля, в медицине существует понятие – пониженное питание. Это про тебя. Еще несколько месяцев упрямого недоедания, и станешь сонливой, апатичной, будешь жаловаться на упадок сил и хроническую усталость, – оседлала любимого конька Настасья.

      – Не запугаете, доктор. Перечисленные напасти как раз одолевают меня сытую. И вообще я читала, что недостаток калорий способствует невероятной двигательной активности.

      – Для любого животного нормально с голодухи активизироваться в поисках пищи.

      – Но я не еды хочу, а деятельности.

      – Эту стадию, Поля, лечат психиатры, – сурово сообщила Настасья.

      – Не надо про них, – взмолилась я. – Вчера просила Вика молчать про спиртное. Скоро у вас тем для бесед со мной не останется.

      – Это тоже лечат психиатры, – сочла уместным предупредить Настена и самозабвенно воткнула ложку в громадную масляную розу.