делать это так, чтобы противники продолжали думать, что ты по-прежнему беспомощен, глуп и полностью зависим от них.
И, кажется, Лин неосознанно перенял эту стратегию, вынеся её далеко за пределы виртуальной реальности, как и его отец.
Именно поэтому в середине мая Крис получил от Лина короткое письмо:
15-MAY-2071
from: LinStranger
to: _overdrive_
Привет, папа!
Как ты, как дядя Саша?
Тут такое дело… Мы с Кирой хотели бы съездить на пару дней в Питер, но мама не горит энтузиазмом отпускать меня. Помоги, как хакер хакеру)))
Кроме шуток, пап. Есть ещё кое-что, но это уже при личной встрече.
Обнимаю, Лин.
Получив сообщение, Кристиан на минуту уставился в пространство, даже не пытаясь сопротивляться воспоминаниям двадцатилетней давности – он, Линда и её родители, оба потомственные медики, которые возненавидели юного хакера ещё заочно, когда их ненаглядная дочь стала слишком много времени проводить с ним в сети. А короткий тюремный срок, по окончании которого выяснилось, что чёртов взломщик умудрился ещё и обрюхатить отдушину всей их жизни, уж тем более не способствовал установлению тёплых отношений между Крисом и родителями Линды.
Кристиан видел их всего дважды: первый раз – издалека, в зале суда, во время оглашения приговора по делу о краже секретной информации с серверов Департамента безопасности, и даже несмотря на слегка съехавшее зрение, хакер уловил на их лицах смесь презрения и… желания показать свою власть над дочерью. А это было уже верным признаком слабости, и Крис понял, что сумеет выдержать атаку, какую бы форму она не приняла.
Второй раз состоялся в больничном коридоре, в атмосфере тягостного ожидания приговора – на этот раз не судебного, а медицинского. Пока коллеги Линды всей бригадой откачивали девушку и её преждевременно родившуюся дочь, свежеиспечённые бабушка и дедушка не нашли ничего лучше, как заняться вытягиванием последних сил из Кристиана, словно заправские вампиры, чуя, что в сердце хакера и без того открыт широкий канал, по которому он отдавал свою энергию любимой богине, кричащей от боли за плотно закрытыми дверями.
Едва усталый реаниматолог радостно возвестил, что жизнь молодой матери и ребёнка вне опасности, родители Линды молча поднялись с места и вышли вон, не оборачиваясь.
Однако, спокойная жизнь Овердрайва, Иштар и маленькой Марии продолжалась недолго.
Через пару месяцев мать Линды, словно настигнутая запоздалым родительским инстинктом, начала названивать дочери по триста раз на дню, автоматной очередью выдавая кучу советов разной степени бесполезности, а вскоре тайком сняла копии ключей и стала заглядывать в квартиру на пятидесятом этаже когда ей вздумается, но, как правило, в те часы, когда Крис был на работе. Будто распробовав слово «бабушка» на вкус, пожилая женщина металась по квартире, то принимаясь за готовку блюд, которые не нравились ни Крису,