накликал, ей-богу. Вынырнули из транспортера двое офицеров-колониальщиков, а за ними трое наших: Эрик, Ли… и Сольвейг.
Вот уж кого не хотел я видеть в тот миг. Уж вроде не первый день работаем мы вместе и живем вместе, а все равно распадно мне свою слабость ей показывать, хоть и знаю прекрасно, что наплевать ей на это. Мне-то казалось, что на морде лица моего в тот миг написано было: «Помогите! Вытащите меня отсюда!» А она потом сказала, что такой непроницаемой ряхи и в морге не встретишь.
Старший офицер решительным шагом подошел к нам с Джо, оглядел задвижку.
– Доложите, – бросил.
Вообще-то докладывать следовало Кришнамурти-Джо, он у нас санитарный врач. Но голубец обратился ко мне.
– С кем имею? – поинтересовался я, пытаясь выгадать время и унять наконец стыдную дрожь в районе брюшной аорты.
– Майор Колониальной службы Соединенных Наций Роберт Меррилл, – проронил голубец с таким видом, словно мне самому следовало догадаться. Наверное, следовало, но мне так редко приходилось сталкиваться с голубцами, что я понятия не имел даже, сколько их на Луне.
А этот тип мне не понравился с первого взгляда. Что-то было в лице его волчье. Да, знаю, затрепанный образ, но ведь не собачье даже – волчье. До меня не сразу доехало, а то я бы и вопросов ему не задавал. Опасно таких людей спрашивать. Горло перервет. Просто так. Крови ради.
Спутник его показался мне в тот момент куда менее типичным колониальщиком. Бледный, узколицый, весь иссушенный какой-то – не пружинной жилистостью имплантов, а костлявостью вяленой рыбы – и притом невысокий. И хотя я понимал, что этот дохляк, скорей всего, сумеет при желании завязать меня узлом, мне все равно сразу захотелось назвать его «человечишкой».
– Офицер полиции Миша Макферсон, – ответил я. – Установлен санитарный кордон вокруг купола 11-V, занятого контрольно-пропускным пунктом при лифтах. Лифт-связь с пересадочными станциями Лагранж-2, 4 и 5 приостановлена до снятия карантина. Ответственный за обеспечение санитарных мероприятий – полицейский врач Кришнамурти Бхарачандра Дас.
– Мне необходимо проникнуть в зону карантина, – произнес Меррилл. Так спокойно, словно просил включить свет.
И тут я понял, что такого странного в его физии. Теменные бугры выпирали под седеющими редкими волосиками, как у чудовища Франкенштейна, придавая башке колониальщика форму клина. Аугмент он!
– Это невозможно, – ответил я.
– Это должно быть сделано, – терпеливо объяснил он.
Тут я совершил еще одну глупость. Молчать бы мне в салфетку, не высовываться бы. Нет же. Понесла нелегкая.
– Возможно, если бы вы объяснили мне, по какой причине я должен подвергать опасности население Луны, – выдавил я, – мне было бы проще принять столь неординарное решение.
Может, поймет иронию? Да нет, куда ему. Приращение мозга – это надо же! Что у него в тех буграх: память дополнительная? процессоры? еще что? Точно знаю – не наркочипы. Ох и устроит он мне