страховых компаний считали ничьей землей, районы, куда они избегали заглядывать во время еженедельных разъездов на служебных автомобилях. Здесь шум и хаос большого аэропорта были особенно явственными и угрожающе распространялись в сторону пригородов.
Помимо редких арестов за пьяное буйство в одном из баров по дороге в аэропорт самым крупным преступлением, с которым полиции приходилось сталкиваться за последние годы, был случай, когда сын мэра перебрал спиртного после выпускного вечера, проехал на красный свет и устроил городскую гонку с полицейскими, закончившуюся после того как он утопил свой «Мерседес» в плавательном бассейне загородного клуба. Последнее убийство произошло в 1946 году, и оно было совершенно очевидным: мужчина застрелил брата, застав его в постели со своей женой.
В убийствах Нептуна не было никакой ясности.
Его жертвы, на первый взгляд, не имели между собой ничего общего: бухгалтерша с двумя детьми; официантка, работавшая по скользящему графику в кафе-закусочной «Серебряная ложка»; студентка факультета режиссуры из Уэслианского университета в Огайо; бывшая модель, превратившаяся в пьянчужку. Полиция пребывала в замешательстве.
В конце концов, у всех – у полиции, родных жертв и жителей Брайтон-Фоллс – осталось больше вопросов, чем ответов. Почему Нептун отрезал правые руки у своих жертв? Почему он держал их живыми еще пять дней после того, как оставлял их руки в картонках из-под молока на крыльце полицейского участка? И чем отличалась от остальных его последняя жертва, бывшая гламурная дама Вера Дюфрен? Почему ее тело так и не нашли?
И, возможно, главный вопрос: был ли он перекати-полем, сделавшим недолгую остановку на своем кровавом пути, или остался в городе и жил среди них? Что заставило его остановиться? И каждый вечер, когда жители Брайтон-Фоллс запирали двери на ночь, они задавали себе один и тот же вопрос: будет ли он убивать снова?
16 октября 2010 года. Рокленд, штат Вермонт
Представь, что твой дом горит. У тебя есть ровно минута, чтобы забрать с собой все, что можно спасти. Что ты выберешь?
Тара перевернула маленькие пластиковые часы, заполненные розовым песком. Ее ногти были выкрашены темно-синим, местами облупившимся лаком. Ее лицо было бледным, а губы неестественно красными, когда она улыбнулась и выдохнула одно слово: «Давай».
Реджи промчалась по передней, притормозив у края узкой дубовой лестницы, и прыжками понеслась вверх, держа одну руку на изогнутых змеевидных перилах, а другую – на прохладной стене из серого камня.
– У тебя в легких полно дыма! – крикнула снизу Тара. – И глаза слезятся!
Реджи набрала в грудь воздуху, рывком распахнула дверь в свою комнату и обвела взглядом забитые книжные полки, стол с разбросанными эскизами и аккуратную кровать, накрытую стеганым лоскутным одеялом, которое сшила бабушка. Реджи сразу же направилась к стенному шкафу, двигаясь словно в замедленной съемке, пробираясь через невидимый дым и закрыв глаза от едкой копоти.