новых товаров.
Высадившись на остров, все расходились, чтобы выгодно продать или купить товар. К Жоффрею де Пейраку почти сразу же подошел кто-то, кого он, по-видимому, знал, и заговорил с ним на незнакомом Анжелике языке.
– Идем, – сказала Анжелика маленькой англичанке Роз-Анн. – Первым делом нужно утолить жажду, поскольку здесь, как я полагаю, можно найти свежее пиво. А потом мы сделаем покупки, совсем как когда-то в Париже.
Они уже неплохо понимали друг друга, так как в последние месяцы Анжелика занималась английским под руководством Кантора. Впрочем, ее подопечная не отличалась разговорчивостью. На ее гладком бледном лице со слегка выступающей нижней челюстью застыло выражение мечтательной кротости, совершенно не вязавшееся с ее возрастом. Временами она казалась потерянной и немного туповатой.
Тем не менее Роз-Анн была милым ребенком – уезжая из Вапассу, она не колеблясь оставила свою куклу Онорине. А между тем привязанность к этой кукле заставила ее, маленькую умирающую пленницу-англичанку, спрятать ее под корсаж, чтобы она не досталась дикарям.
Онорина оценила подарок. Анжелика по-прежнему жалела, что не взяла дочь с собой. Малышке так понравилась бы суета, которая царила в фактории в разгар сезона торговли!
Голландец, управляющий факторией и представляющий здесь Компанию Массачусетского залива, одетый в широкие черные пыльные штаны, подвязанные снизу лентами, важно хозяйничал посреди двора.
В настоящий момент он, держа в руке мушкет, измерял толщину кипы бобровых шкурок. Высота ствола мушкета являлась меркой, равной стопке из сорока шкурок.
Здание фактории представляло собой непритязательную постройку из обработанных морилкой досок.
Анжелика и Роз-Анн вошли в просторный зал, куда свет проникал через маленькие ромбовидные стекла в свинцовых переплетах двух окон и где царил полумрак, а стало быть, и прохлада.
Несмотря на то что здесь то и дело взад-вперед сновали выменивающие свои меха индейцы, в зале было довольно чисто, что говорило о твердой руке и организаторских способностях хозяина этих мест.
По правую сторону находился длинный прилавок с весами, безменами и различными сосудами и мерками, в которые приказчик насыпал бисер и скобяной товар.
Вверху и вдоль большей части стен тянулись дощатые полки с товарами, среди которых Анжелика различила одеяла, шерстяные шапки, полотняные рубашки, сахар, как сырец, так и белый, пряности и сухари. Здесь же стояли бочонки с горохом, фасолью, черносливом, соленым свиным салом и копченой рыбой.
В этот жаркий день большой кирпичный очаг, окруженный кухонными принадлежностями, служил лишь для того, чтобы приготовить на горячих углях обед, надо думать, весьма скромный для управляющего и его приказчика.
На каминной полке стояло множество кувшинчиков, кружек и оловянных кубков, предназначенных для клиентов, которые хотели попить пива из внушительной бочки, открытой для всех и гордо выставленной на всеобщее обозрение.