как тинистая вода.
Испанцы поместили стволы своих тяжелых мушкетов на сошки, зорко оглядывая окрестности и приготовившись стрелять при малейшем подозрительном движении.
Все они держали сошку в левой руке, а указательный палец правой – на спусковом крючке и шли вперед, зажав приклад под мышкой.
Так отряд дошел до дальнего конца деревни, где и стояла маленькая часовня отца д’Оржеваля.
Глава IV
Это было деревянное строение, окруженное цветущими кустами, которые делали его похожим на уличный алтарь, и сработанное весьма искусно. Все знали, что монах-иезуит построил его своими собственными руками.
Центральную часть часовни венчала колоколенка с серебряным колоколом, который все еще раскачивался.
Жоффрей де Пейрак молча подошел и толкнул дверь.
И почти тотчас вошедших ослепил яркий подрагивающий свет. В четырех больших серебряных подсвечниках на круглых подставках сияло великое множество зажженных свечей; они горели с тихим шелестом, и от этого казалось, что в часовне прячется кто-то незримый. Но внутри никого не было, если не считать этих кажущихся живыми нежно-зеленых свечей, изгоняющих всякую тень.
Подсвечники стояли справа и слева от алтаря, по два на каждой стороне.
Жоффрей де Пейрак и Анжелика подошли к алтарю.
Над их головами горела алая стеклянная лампада, вставленная в ажурную оправу из позолоченного серебра. В ней было немного масла, в котором плавал зажженный фитиль.
– Здесь находятся Святые Дары, – прошептала Анжелика и перекрестилась.
Граф снял шляпу и склонил голову. Воздух наполняло жаркое благоухание зеленых свечей.
По обе стороны алтаря висели роскошные праздничные священнические облачения и ризы, сверкая золотом и шелком и вышитыми лицами ангелов и святых, «одеяния света», как их называли индейцы, завидуя святым отцам.
Здесь же находилось и знамя отца д’Оржеваля, которое и граф и графиня де Пейрак знали по описанию, но видели в первый раз, знамя из белого шелка, обагренное кровью англичан и побывавшее во многих сражениях, с вышитыми в углах четырьмя красными сердцами и мечом в центре, расположенным наискось.
Очень красивые священные сосуды, шитые серебром илитоны, ковчег с мощами были выставлены рядом с дарохранительницей, над которой возвышался великолепный серебряный крест для религиозных процессий.
Ковчег был старинным, его подарила часовне королева-мать. Это был ларец из горного хрусталя, окованный шестью золотыми стяжками, усеянными жемчугом и рубинами. Говорили, что в нем хранится обломок одной из стрел, которыми в третьем веке был ранен святой Себастьян.
На камне алтаря лежал какой-то предмет, который они поначалу не разглядели.
Они подошли ближе и увидели, что это.
Это был мушкет.
Длинный блестящий, этот красивый символ войны был возложен на алтарь как жертва, как дань.
Как ультиматум.
Вошедшие вздрогнули. Им показалось, что они слышат молитву, которую