поворачиваясь к Леше с Валерой, – Хозяина он боится больше, чем нас. А с нами даже говорить не хочет.
– Мочить будем? – опять обрадовался Макс.
– Нет, – ответил теперь с улыбкой Федя, – кино будем смотреть.
– Какое кино? – отвисла челюсть у парня.
– Интересное кино, Максик, – Федя теперь кивнул малышу, – несите телек.
Валера вышел вместе с Максом. Вернулись они очень быстро, видимо телевизор и видеомагнитофон, которые они внесли, стояли за дверью. Аппаратура была дорогой, фирменной – «Панасоник». Такой же небольшой телевизор стоял у Стасова на кухне. Ему вдруг стало страшно, а в прямой кишке зазудело сильнее и требовательней. Однако остатки цивилизованности еще не покинули заместителя министра; он не решился при посторонних почесать в срамном месте, лишь поерзал им по полу.
Федя заметил его телодвижения, усмехнулся и кивнул Валере:
– Запускай!
Малыш протянул шнур к розетке, подключил «Панасоник» и ловко вогнал кассету в жадную пасть видеомагнитофона.
От первых кадров фильма у Ивана Николаевича больно стиснуло сердце. Впервые он видел себя на экране таким – жалким, беспомощным, сидящим на стуле посреди этой комнаты. Но это было только прелюдией настоящих страданий. В кадре вдруг появились два звероподобных молодца, один из которых грубо стащил Стасова на пол. Другой склонился над ним, начав расстегивать свой ремень. Стасов на экране неумело отбивался. Второй – тот, что сейчас сидел голым задом на полу, безуспешно пытался зажмурить глаза, чтобы не видеть, как два бугая достали два естественных орудия насилия и взялись за него; один спереди, другой сзади. Не видеть, как сам он извивался подобно дождевому червяку, насаженному на крючок, от боли… А потом – Иван Николаевич не верил собственным глазам, которые так и не удалось закрыть – застонал от наслаждения. Последнее отключило его сознание.
Вернули Стасова в пустую комнату слова Феди, вернее одно слово, стоящее и этой кассеты, и всех его неправедно нажитых богатств. И слово это было «Йоркшир». Именно там, в далеком английском графстве, учились его внуки – самое дорогое, что было у него.
– И вот идет в этой школе урок… скажем математики или физики. Учитель ставит учебный фильм. И что видят все? Незнакомого мужичка трахают два других. А мужичок-то очень даже знакомый; мужичок – дедушка наших учеников, Мишеньки и Раечки…
– Не надо, – простонал Стасов, – я все расскажу.
– Все расскажешь, – согласился Стасов, – иначе Мишеньке и Раечке будет не до кино. Детишек ведь можно привезти сюда… Что с ними будет?
Он повернулся к Максу. Тот предсказуемо предположил:
– Мочить будем?..
Иван Яковлевич рассказывал недолго. В общем-то, главное можно было выложить за две минуты: переговоры пройдут в подземном бункере Куделина, что под дачей на окраине Нахабина в один день, второго сентября. С американцем – в двенадцать часов ровно, с японцами – в четырнадцать, с арабом – в шестнадцать ноль-ноль по московскому