Ночь за спиной. Несколько рассказов и одна повесть. Валерий МИхайлович Тучков

крайнюю шестерёнку заднего колеса. Я снова привстал с седла и дал педалям дополнительный толчок, силы нашлись, и я смог ускориться ещё. Сердце готово было выскочить из груди, от перенапряжения я уже перестал что-либо чувствовать. Мир вокруг меня слился своими красками в сплошной разноцветный коридор – я двигался слишком быстро, а впереди, разгораясь всё ярче и ярче, так что я невольно закрыл глаза, сиял портал, замыкая коридор, по которому я ехал.

      Снова появился страх, но свернуть было уже невозможно, остановиться не хватило бы времени, и я с закрытыми глазами на полном ходу влетел в его хрустальный свет.

      *

      Новый порыв ветра ударил Ивана Трофимовича в грудь, и он отступил ещё на один шаг. Это был очень сильный ветер, тренер видел, как завихрения воздуха неслись от Володи в разные стороны, вбирая в себя пыль и мусор из всех щелей пола.

      – Этого не может быть, – прошептал он.

      Но это было, и он ничего не мог с этим поделать. Смотреть на это было невыносимо. Он прошёл к дальней скамейке, сел на неё и закрыл глаза, моля об одном: чтобы это поскорее закончилось.

      Но это и не думало кончаться. Даже сидя на скамейке в двадцати метрах от станка, не видя ничего, Иван Трофимович чувствовал усиливающееся воздействие. – Порывы ветра почти сдували его с места. От страха он упорно не открывал глаз.

      Задрожал пол, и появился дребезжащий стальной звук, нарастающий с каждой секундой. Превозмогая себя, тренер, взглянул на зал.

      – Да он же сейчас всё здесь разрушит, – прошептал он.

      То, что он увидел, испугало его ещё больше. Несколько решёток на окнах почти сорвались со своих креплений, стёкла рам готовы были рассыпаться в любой момент. Володя находился очень близко от них, и ураганный ветер, рождаемый его безумным, невероятным вращением, раз за разом, усиливаясь, создавал завихрения, пытаясь их уничтожить.