подумает, увидев жену начальника полураздетой и с размазанным макияжем. А, плевать, что он подумает. Завтра тут будет уже другой Жан или Жак. Или Мукаса из Уганды.
Стоило ей надеть халат, как в дверь начали судорожно стучать. Катрин безо всяких вопросов отворила. Это был Максим, с порога потребовав у нее объяснений, что произошло. Пока она собиралась с мыслями и вспоминала, что это она должна заставлять его объясняться и просить прощения за глупые шутки, муж заявил:
– Жюль сказал, что ты пьяна.
– Я? Нет!
– А ну-ка подыши на меня! Фу, куревом несет. Да что с тобой такое?
– Это с тобой что такое? Подослал мне своего клоуна! «Катючка-колючка», выдумать же надо такое! Разве красиво, бить по больному, ворошить покойников? Что я тебе сделала?
Она искренне надеялась, что под ее испепеляющим взглядом обвинителя Максим тут же повинится и пообещает, что больше так не будет, но реакция была прямо-таки противоположной.
– Что ты несешь, какие покойники? Да, ты не пьяна, ты обкурена!
– Неправда!
– Несешь херню, глаза красные, – он схватил ее за ворот халата и подтащил к себе.
– Я, может быть, из-за тебя и плакала, потому и красные?
– Зубы мне не заговаривай! Кто продал тебе эту дрянь?
За дверью послышалось шушуканье.
– Тише, тебя официанты слышат, – сказала Катрин вполголоса.
– Какая разница, все равно они ничего не понимают! И хорошо, что не понимают!
«Пойдем, у русских это нормально, не надо вмешиваться», – послышался голос из-за двери.
– Ты кем себя возомнил? Моим отцом? Царем? – Катрин удалось вырваться из его хватки. «Все понятно», – с горечью решила она. – «Он понял, что я его раскусила, но никогда не признается. Ему прощу обвинить меня в том, что я курю траву и галлюцинирую, чем признать себя неправым. Как вообще можно жить под одной крышей с таким человеком?» К горлу подступил комок.
– Да ты кем себя возомнила! Или ты забыла, кто тебя из деревни вывез?
– Да лучше одной сидеть в деревне, чем с тобой в Париже, – отозвалась она. – Тем более, что Париж этот – такая же деревня, только большая.
– Ишь ты как заговорила! А когда приехали, все щебетала: Эйфелева башня, Елисейские поля!
Можно было продолжать этот спор бесконечно, но Катрин устала от всего этого. Можно было перетерпеть, но одновременно с домашним скандалом на нее навалились Шанталь с ее вечной руганью и Поль с дурацкими шутками. А сверх того – дождь, сырая одежда и ощущение безысходности, будто бы так будет всегда, и из этого порочного круга нет выхода. Хотя, почему нет? Сейчас она из него и выйдет.
Катрин молча взяла в рюкзак и начала скидывать в него сухие вещи.
– Ну и? Что это за сцену ты устраиваешь? – спросил Максим.
«Не отвечать. Стиснуть зубы, найти расческу, смарт, перочинный ножик».
– Я же знаю, что ты все равно никуда не пойдешь в такой дождь!
«Где же этот чертов паспорт…»
– Тебе