кувырком. Дерева нормального купить не смогли. Теперь недели две проработают бесплатно. Гнилуху будут отрабатывать. Бабки подобьют, по сто рублей на нос выйдет.
У брата очень уверенный вид. Он всегда уверенно выглядит, когда речь заходит о его делах. Сомнения в его компетентности не допускаются. Нельзя подрывать эту уверенность.
Мы вырываемся из промышленного однообразия Выборгской стороны, пробравшись мимо завода, изобретателя динамита Нобеля, и чинно катим на огород, где брат, делает стойки перед мхами и рододендронами. По дороге он успокоился. Сегодня он проводит время с большой пользой, наблюдая за произрастанием растений.
Я не люблю ботанику. Мне не хватает терпения, чтобы дождаться видимых изменений растений. Сегодня они выглядит так – и этого мне вполне достаточно. Какими они станут через пару недель или месяц, какова динамика их роста мне не интересно. Но, чтобы не заскучать, я выбираю какое-нибудь дерево и стараюсь представить себе, как оно выглядит в естественных условиях, где-нибудь в Канаде или Корее. Я засаживаю им сначала небольшую поляну, потом воображаю себе целый лес. Но сегодня мне не удаётся зацепиться воображением, ни за ели, ни за лиственницы.
«Если он может почти два часа шастать по саду то, наверное, мог бы разобраться и с поставкой дерева», – думаю я. Но потом я стыжусь своей мысли: грешно винить в недостатке оперативности больного человека. Это от погоды – успокаиваю я себя. С каждым днём всё холоднее и гулять по огороду уже не так приятно.
То же чувствует и брат:
– Пойдём, погреемся, тут есть музей.
Надо пройти через дворик. В воротах, мы встречаем двух женщин – клух в старых пальто. Одна из них, не видя в нас угрозы, быстро наклоняется и выдёргивает из земли какое-то растение и прячет его в авоську.
– А что будет с садом, если каждый возьмёт по веточке? От нашего прекрасного сада ничего не останется. – Брат говорит это громко и чётко, с металлической ноткой в голосе.
Женщины смотрят на него огорошено, испуганно переглядываются, ища друг у друга поддержки. Но брат достаёт из кармана точно такой, же мешочек как у них, и так, же воровато оглянувшись, дёргает из земли и прячет какой-то корешок. Женщины хмыкают.
– Ты был лицемерен, – говорю я брату, когда мы отходим в сторону.
– Отнюдь, – парирует он, – я хочу попробовать посадить дома эти травинки, и, одновременно, желаю саду процветания.
Мне нравится его настроение и бодрость, звучащая в голосе.
Музей оказывается закрытым. Мы попадаем только в предшествующий экспозиции зал, со стендами, с семенами каких-то злаков, и засушенными растениями, привезёнными сюда из южных стран.
– Шпионы, – говорит брат, – кругом шпионы, шуруют по всему свету, изучают сельскохозяйственный потенциал врага. Стратегическая информация на случай войны, – игривое настроение не покидает его, – давай позвоним в звоночек на входе и скажем, что в полночь упадёт звезда.
Холод осеннего дня не располагает