в метро на «Третьяковской». Я поехал домой собираться, – у меня же самолет был! А он к себе. Ничего не сказал. Мрачный, конечно…
Мы помолчали. Сергей жил с родителями в пригороде. Накануне, после ресторана повез нас знакомиться к своей московской бабушке в Чертаново, у которой мы и остались ночевать.
– Бабушка знает?
– Я не говорил, но телефон трезвонит.… Догадывается.
– Н-да! Слушай, я сейчас еду в милицию. Вызывают. Потом позвоню, ладно?
– Ладно, пока.
Я отпросился у своего шефа, коротко объяснив дело. Когда мы сбегали по лестнице, незнакомец вновь обратился ко мне:
– А Вы…
– Слушай, – перебил я его, – давай на «ты». Чего уж теперь!
– Да, в самом деле, Матвей. – Он протянул мне руку.
«Ну, конечно, Матвей», – подумалось мне.
В районном отделении милиции хлопали двери, звучали громкие голоса, торопливо сновали люди. На скамейке, поближе к батарее, расположились понурые неряшливые граждане с оплывшими лицами. Я назвал себя в окошко дежурному. Он указал глазами на открытую дверь, за которой кто-то громко кричал по телефону.
– Заявление есть, еще от седьмого… Я же говорю! А-а?… Да, нашли… Что? Нет.… Не буду я этого делать! Да все сходится, – рыжий, молодой, ботинки на нем по описи!
Я оглянулся на Матвея. Открыв рот, подавшись вперед к двери, за которой слышался голос, он слепо искал меня рукою. Но я сам оторопел. В одну тошную секунду мир, качнувшись, стал другим. Невозможное, нависшее тенью над нашими головами, опустилось и стало рядом: тихо, прочно, навеки.
– Надо сестру вызвать, – продолжал доноситься голос. – Не слышу! Поедем сразу.… Это Черёмушки… Ладно, всё! А-а?… Сейчас беру машину.
В комнате бросили трубку, из двери к дежурному быстро прошел подтянутый милиционер средних лет.
Мы стояли и смотрели. Дежурный указал на нас.
– А, приехали, – повернулся он с дружелюбным видом. – Паспорта есть у вас? Ну, пойдемте со мной.
Мы прошли в злополучную комнату, сели напротив него за стол.
– Так, – перевел он взгляд с одного лица на другое. Энергично выдвинул ящик стола. Достал папку с надписью «Дело». Вынул из нее фотографию, подал нам. Со снимка задумчиво смотрел Витя. В линии губ, в уголках рта едва приметный грустный след улыбки.
– Он?
– Он. Нашли его, да?
– Да. «Бюро несчастных случаев» сообщило. Повесился. Улица Островитянова, в Тропарево.
– Вы знаете, не нужно сестру вызывать. Мы опознаем труп. Мы медики.
– Друзья? – Милиционер внимательно посмотрел на меня, на Матвея и неожиданно спросил, – Молодой парень, двадцать три года и что с собой сделал?
Матвей молча разглядывал снимок. Я опустил глаза.
– Им будут заниматься в местном отделении. Сейчас поедем, передадим «дело», потом в морг. Да! При нем какая-то проволока была найдена. Никто не видел, он ее готовил?
– Нет…
– Простите, – подал голос Матвей, – можно прочитать его письмо?