наш двор…
Почему-то после этих слов женщина всхлипнула, слезы рекой полились по ее невероятно быстро увядшему лицу, и мне пришлось успокаивать Маргариту Николаевну и даже налить ей еще коньяку, прежде чем она продолжила свой рассказ.
– …Экспертиза показала, что мою дочь изнасиловали, жестоко избили, так что оказалась повреждена центральная нервная система, и ее парализовало. Естественно, что после пережитого она долгое время вообще не могла давать показания, а после того как частично была восстановлена двигательная функция верхних конечностей и она начала потихоньку пытаться давать их письменно, прошло уже слишком много времени, и Геля мало что могла вспомнить о том, что с ней случилось, а возможно, что и просто не хотела вспоминать или боялась. В результате это дело, как мне потом объяснили, «спустили на тормозах», то есть оно потихоньку само заглохло. Я с самого начала не очень верила в раскрытие этого преступления… Хотела бросить работу… – Хозяйка дома снова вздохнула. – Ведь за Гелей ухаживать нужно. Но и это не выход: нам с ней надо на что-то жить. Отец Гели давно живет отдельно и практически не помогает. А с тех пор как с ней случилась эта беда, он вообще не появляется. Пришлось нанять сиделку, иначе я бы не справилась. Но вы не волнуйтесь, я в курсе ваших расценок и обязательно заплачу.
Маргарита Николаевна торопливо поднялась со стула.
– Подождите, с этим успеется, – остановила я ее. – Вы скажите мне лучше, не сообщила ли ваша дочь какие-то факты, приметы того или тех, кто это с ней сделал?
– В том-то все и дело, что нет, абсолютно ничего, – покачала головой Маргарита Николаевна. – А милиция проверяла всех, кто был в тот вечер в этом клубе, опрашивала подруг, но так ничего и не выяснила. Словом, до вчерашнего вечера не было ни одной зацепки, с помощью которой можно было бы выйти на преступников.
– Почему до вчерашнего вечера? – тут же насторожилась я. – Что произошло вчера вечером?
– Вчера мы как обычно гуляли в сквере и уже направлялись домой, собирались улицу переходить, и тут мимо нас промчалась иномарка ярко-красного цвета с тонированными стеклами. Номер я, конечно, не успела заметить, – сразу же оговорилась Маргарита Николаевна.
– Но… Какая связь между этой машиной и тем, что случилось с вашей дочерью? – удивилась я.
– Дело в том, что, когда эту машину увидела Геля, она страшно испугалась. Я поняла это сразу же по ее лицу, да и не только по лицу. Она замычала, словно хотела что-то сказать, пыталась поднять руки… Я сама перепугалась страшно! Я видела, что ей не просто страшно – она была в ужасе. Добиться от нее какого-нибудь ответа оказалось совершенно невозможным, что еще больше утвердило мою мысль, что этот автомобиль напрямую связан со всем тем, что произошло с моей дочерью.
– Ну что же, я благодарю вас за доверие, которое вы мне оказали, рассказав о вашей трагедии. Могу ли я в этом деле рассчитывать на такое же доверие, когда приступлю непосредственно к действиям?
– Да, абсолютно, я наслышана