точно! – кивнула Галина. – «Ланчий»-то у нас в городе раз-два и обчелся. Прямо скажем, не популярная модель. Вообще итальянские авто непопулярны. К ним и запчастей-то не найдешь, если что. Правда, мне Пивоваров говорил, что открылся один такой, где-то в Елшанке… Это когда он сам еще собирался «Ланчию» покупать. Но тут уж я на дыбы встала! Слава богу, купил «Тойоту». Правда, и ту умудрился разбить сегодня!
– Итак, – продолжила я. – Я завтра же с утра приступлю к работе, а к вам у меня будет еще одна просьба: сообщить координаты и имя того человека, который нашел вашу дочь. Надеюсь, они вам известны? – деловито осведомилась я.
– Да, конечно, пожалуйста: Князевская, дом двадцать девять. Зовут его Шумилкин Виталий Георгиевич, – с готовностью проговорила Маргарита Николаевна.
– Теперь еще один вопрос. Что это за молодой человек, с которым встречалась Геля до… этой трагедии? Как его зовут, где учится, где живет? Чем занимается? Как он себя вел после всего этого, когда вы его в последний раз видели? – забросала я вопросами Маргариту Николаевну.
– Сейчас, сейчас, – закивала та. – Значит, зовут его Саша Злотников, он в политехническом учится, на год старше Гели. Он к нам несколько раз приходил, вроде бы воспитанный мальчик, вежливый, не нахальный. Геля говорила, что родители у него хорошие, преподаватели в институте. Но, по-моему, ничего серьезного между ними не было. Во всяком случае, не было такого, чтобы Геля из-за него ночей не спала или стихи сочиняла. Я считала, пусть встречаются – возраст такой, куда денешься! А потом разберется, если не подходит, другого себе найдет. Лишь бы детей не было. Но с этим никаких проблем не возникало.
– А вы знаете о том, что ваша дочь жила половой жизнью? – осторожно спросила я.
– Я напрямую у нее об этом не спрашивала, но как-то раз увидела у нее в сумке упаковку презервативов, – понизила голос Маргарита Николаевна. – Вечером задала ей вопрос, но она очень спокойно ответила, что уже взрослая и что я должна только радоваться, что она умеет предохраняться. Знаете, ее уверенный тон меня убедил. Я тогда подумала о ней не как о собственной дочери, а просто как о взрослой девушке. Что же, ей восемнадцать лет, сейчас время такое, что это в порядке вещей. А раз предохраняется, значит, думает о себе, соображает, что делает. Запрещать же не станешь, все равно бесполезно!
– Возможно, вы и правы, – задумчиво проговорила я, размышляя, стала ли бы сама вот так полностью полагаться на разум не совсем еще взрослой дочери, снимая с себя всю ответственность. Разумно ли предоставлять девчонкам в этом возрасте настолько полную свободу? Но мне сложно судить, у меня нет детей. – Давайте вернемся к Саше, – стряхнув с себя эти мысли, сказала я.
– Ну вот, живет он где-то в районе Третьей больницы, точный адрес я не знаю, никогда там не была. И с родителями его никогда не встречалась. А видела я его дня через три после того, как все это случилось. Саша пришел к нам, спросил Гелю, я сказала, что она в больнице. Рассказала все, что с ней произошло. Он удивился, спросил адрес больницы… На следующий день навестил