Это правда?
– Нет, неправда, – говорит Инес. – Вымыл бы кто-нибудь этой девочке рот с мылом.
– Она говорит, что Роберто ходит к женщинам в комнату, когда они спят, и засовывает пенис в штучку ее маме.
Инес бросает на него, Симона, беспомощный взгляд.
– То, что делают взрослые, иногда кажется странным, – вмешивается он. – Когда вырастешь – поймешь лучше.
– Майте говорит, что мама заставляет его надевать воздушный шарик себе на пенис, чтобы не было ребенка.
– Да, все правильно, некоторые люди так делают.
– А ты надеваешь на пенис шарик, Симон?
Инес встает и выходит.
– Я? Шарик? Нет, конечно, нет.
– Тогда, раз ты не надеваешь, у Инес будет ребенок?
– Мой мальчик, ты рассуждаешь о половом акте, а половой акт – дело людей женатых. Мы с Инес – не женаты.
– Но ты же можешь делать половой акт, даже если вы не женаты?
– Да, можно совершить половой акт, если ты не женат. Но иметь детей, когда не женат, – скверная штука. В целом.
– Почему? Потому что такие дети – huérfano?
– Нет, ребенок, родившийся у незамужней женщины, – не huérfano. Huérfano – это нечто другое. Где ты нашел это слово?
– В Пунта-Аренас. Многие мальчики в Пунта-Аренас – huérfanos. А я сам huérfano?
– Конечно, нет. У тебя есть мама. Инес – твоя мама. А huérfano – это ребенок, у которого вообще никаких родителей.
– Откуда берутся huérfanos, если у них нет родителей?
– Huérfano – это ребенок, у которого родители умерли и оставили его одного на белом свете. Или иногда у матери нет денег на еду, и она отдает ребенка другим людям, чтобы они за ним присматривали. За ним или за ней. Вот так получается huérfano. Ты – не huérfano. У тебя есть Инес. У тебя есть я.
– Но вы с Инес – не мои настоящие родители, значит, я huérfano.
– Давид, ты прибыл на корабле, как и я, как и все люди вокруг нас – те, кому не выпала удача здесь родиться. Скорее всего, Бенги, его брат и сестры тоже приплыли на кораблях. Когда переплываешь океан на корабле, все воспоминания смываются, и ты начинаешь совершенно новую жизнь. Вот так все устроено. Никакого «прежде» нету. Никакой истории. Корабль причаливает в порту, мы сходим по трапу – и оказываемся здесь и сейчас. Отсюда начинается время. Ход часов. Ты – не huérfano. Бенги – не huérfano.
– Бенги родился в Новилле. Он мне сам сказал. Он никогда не плавал на корабле.
– Хорошо, если Бенги, его брат и сестры родились здесь, тогда их история тоже начинается здесь, и они не huérfanos.
– Я помню время до того, как оказался на корабле.
– Ты мне уже говорил. Многие люди говорят, будто помнят жизнь, какая была у них до того, как они пересекли океан. Но с такими воспоминаниями есть неувязка, а поскольку ты умный, я думаю, ты понимаешь, в чем она состоит. Неувязка состоит в том, что нам никак не определить, настоящие ли это воспоминания или же придуманные. Потому что иногда придуманные воспоминания кажутся такими же настоящими, как настоящие, особенно когда нам хочется, чтобы они такими были. Например,