было слишком много, а во-вторых, я даже не догадывался в какое отделение могли положить свидетельницу.
«Как же мне узнать ее фамилию? – думал я, вспоминая вчерашнюю свадьбу. – Ведь я даже не помню как ее зовут. То ли Лена, то ли Лиза…» Привычка «брать все на карандаш» подвела меня в этот раз. В самом начале свадьбы я записал фамилии и имена всех родственников, свидетелей, а также части гостей и даже не старался запомнить хоть кого-нибудь по имени, но во время банкета, кто-то вырвал этот листок из моего блокнота. Очевидно, в мое отсутствие проходил какой-то конкурс, и этот листок беспардонно пошел в дело. Еще одна причина недолюбливать черной ненавистью свадьбы, конкурсы и их разносторонне изощренных организаторов была налицо.
Вдруг в отрытую дверь приемного покоя ввалился видеооператор с камерой наперевес и штативом на плече. Нагретый воздух помещения наполнился смесью перегара и запаха мятной жевательной резинки. Сомнений быть не могло, это Иосиф, видеооператор, с которым мы когда то вместе снимали телевизионные сюжеты. Вслед за Иосифом в приемный покой потоком воздуха от тела бывалого видеооператора всосало хрупкую девушку с микрофоном в руках.
– Какая встреча! – обрадовался Иосиф и пожал мне руку. – Ты слышал про вчерашний случай на свадьбе?
– Нет, – соврал я, – а что случилось?
– Свидетельница затащила невесту в подсобку и там задушила ее фатой. Дело в том, что фата обладает уникальным свойством не оставлять следов на шее.
– С этим я полностью согласен, – подтвердил я, – на своей шее я никогда не наблюдал каких-либо следов, хотя воздуху явно не хватало.
Иосиф не заметил моей шутки и энергично продолжил:
– После того, как невеста была задушена, свидетельница сама лишилась чувств. Она, видите ли, по своей натуре очень ранимая личность. Ей стало плохо после убийства и ее привезли сюда на «скорой». Интересно, ее приковали наручниками к кровати или нет?
– Иосиф, ты уже опохмелился? – спросил я прямо, будучи не в силах уже слушать его бред.
– Это предложение? – Иосиф перешел на шёпот.
– Пока это только вопрос, – ушел от ответа я.
– Да. Каюсь. Я уже… но намек все равно понял. – Глаза Иосифа хищно заблестели, словно уставшая пантера с веток дерева увидела под собой хромого поросенка, и мне стало ясно, что Иосиф не просто опохмелился, а опохмелился хорошо.
– Давай, я помогу тебе и возьму штатив, – предложил я ему.
– Вспомним старое! Давай!
Иосиф отдал мне штатив и по-отечески сказал журналистке:
– Любашенька, это мой старый коллега по переноске штативов, он поможет мне. Хорошо?
– Ладно, – ответила Любашенька и решительно открыла дверь, ведущую внутрь приемного покоя.
– Телекомпания «Удмуртия», – сказала она куда-то внутрь, – программа «Специальный репортаж». У нас была договоренность с главным врачом по поводу интервью с пациенткой, которую вчера доставили к вам со свадьбы.
– Знаем, знаем,