избавился от чего-то лишнего. Возможно, потом стану таким, как ты, но не сейчас. А пока мне просто хорошо.
– Не понимаю, – повторил Чарльз.
– Неужели трудно понять, что я не считаю отца ни вором, ни лжецом?
– Но документы…
– Плевать на документы, они ничего не значат в сравнении с моей верой в отца.
– Значит, ты возьмешь деньги? – спросил Чарльз, тяжело дыша.
– Разумеется.
– Даже если он их украл?
– Ничего он не крал и не мог украсть.
– Все равно не понимаю, – твердил Чарльз.
– Не понимаешь? Похоже, в этом-то и кроется весь секрет. Послушай, я раньше об этом никогда не говорил. Помнишь, как ты меня отколотил перед уходом в армию?
– Помню.
– А помнишь, что было дальше? Ты вернулся с топором в руках, чтобы меня убить.
– Не помню. Должно быть, у меня помутился рассудок.
– Тогда я не понимал, но теперь точно знаю – ты сражался за свою любовь.
– За любовь?
– Да, – подтвердил Адам. – Мы будем расходовать деньги с пользой. Может, останемся здесь или уедем… Скажем, в Калифорнию. Посмотрим, как нам жить дальше. И разумеется, нужно поставить отцу солидный красивый памятник.
– Никуда я отсюда не поеду, – заявил Чарльз.
– Поживем – увидим. Торопиться некуда. У нас много времени, чтобы все хорошенько обдумать.
Глава 8
1
Я верю, что нормальные родители могут дать жизнь чудовищу. Всем нам доводилось встречаться с уродливыми существами с огромной головой и маленьким хилым тельцем. Одни рождаются без рук и ног, а у других бывает по три руки, безобразный хвост или рот находится совсем не на том месте, где полагается. Принято думать, что своим появлением на свет они обязаны роковой случайности и ничьей вины тут нет. Правда, в прежние времена их считали наглядной карой за тайные грехи.
И коль в мире рождаются создания с всевозможными физическими пороками, почему не появиться на свет божий и людям с уродствами моральными и психическими? Лицо и тело у них может поражать безупречной красотой, но если по вине взбунтовавшегося гена или неполноценной яйцеклетки появляются существа с врожденным физическим уродством, вполне резонно предположить, что аналогичный процесс приведет к рождению людей с деформированной, ущербной душой.
Уроды представляют собой в большей или меньшей степени отклонение от общепризнанной нормы, и точно так же, как ребенок появляется на свет без руки, он может родиться без зачатков доброты или совести. Человек, лишившийся рук в результате несчастного случая, вынужден преодолевать массу трудностей, приспосабливаясь и свыкаясь с потерей, а безрукий от рождения страдает только по вине людей, которые считают его странным, не таким, как все. У него никогда не было рук, он не может осознать, что означает их иметь, и потому не ощущает их отсутствия. Порой в детстве мы представляем, что у нас вдруг выросли крылья, но это ощущение совсем не похоже на то, что владеет птицами. В понимании урода общепринятая норма