так сложилось. И тысячи человек могут говорить, что все к лучшему, что у нас бы все равно ничего не получилось. А мне его не отпустить и из-за этого я на себя злюсь сильно-сильно. Я ведь месяц держалась. И не писала и делала вид, что мне все равно, а вчера сорвалась… Не сдержалась… Обнажила себя настоящую. Мне кажется, что это дно. Это просто дно дна. И чувствовала ли я когда-нибудь настолько глубоко? И почему так? И тривиальное «за что»?
А он не ответил. Не ответил. Не ответил.
Остаток ночи я провела, пытаясь забыться сном, чтобы было не так больно.
День 6
День начался со слез. «Я написала поляку…», – сказала я за завтраком и расплакалась. Маша посмотрела на меня:
– Ну, написала и написала, ты же знаешь, что все к лучшему делается. Вот ты сделала – значит, точно, к лучшему!
Машаня такая трогательная и искренняя, слушаешь ее и думаешь, а ведь, правда – к лучшему. И когда-нибудь я это пойму. Это и есть, наверное, вера – наделать глупостей, а потом оправдывать себя, говоря, что все к лучшему.
Настроение, тем не менее, было очень плаксивое. В слезах прошла вся физиотерапия. Как будто внутри меня большой камень, который не выплакать, и кажется, что он вообще меня никогда не покинет. И вроде птички поют, и весна пришла, и сама я «умница и красавица, и Бога нечего гневить»… А грущу. Просто вою. Просто от безысходности и от того, что впервые не уверена, что справлюсь. Что смогу. Что потом буду с улыбкой вспоминать…
Позвонила мама, и я рыдала в трубку, как конченая эгоистка. Она и так волнуется, а теперь еще больше будет.
Слушаю Сплин: «Выхода нет».
Сегодня добавилась физиотерапия в виде хвойной ванны. Вспомнилась Земфира:
«Лежишь в такой огромной луже»… А на стене напротив 3D-постер с рыбками, которые, по идее, должны бы успокаивать. Рыбки не успокаивали, я продолжала плакать.
Сегодня Виталий Станиславович в отличном настроении:
– Как спалось?
Я ответила, что нахлынули чувства к мужчине, с которым рассталась, и теперь я все время плачу.
Доктор задумался:
– А что было бы, если бы вы его не встретили?
– Я бы и дальше просто карьеру строила.
– А теперь?!
– А теперь о семье задумалась, о счастье в детях.
Доктор улыбнулся и сказал:
– Ну, вот, видите, значит хорошо, что сейчас все решилось, а не в 50 лет и не в 80.
И отменил феназепам в таблетках.
А также порекомендовал мне записаться к психотерапевту Генриху Александровичу на групповую психотерапию.
Спросил:
– Знаете, как его найти?
– Нет.
– Ок, я вам нарисую.
И он передал мне бумажку с картой пути.
Я нашла кабинет нового доктора и постучалась в дверь. Судя по шороху за дверью, он был занят. Дверь открылась, он пригладил волосы и спросил:
– Вы кто?
– Я Виктория, меня к вам направил Виталий Станиславович.
Он