очки в круглой золотой оправе. Ему сразу хочется довериться.
Он спросил:
– Что привело?
– Не знаю, зачем жить дальше.
– Суицидальные мысли?
– Бывают.
Он посмотрел на меня внимательно, полистал свой пухлый, исписанный блокнот и сказал:
– Давайте в пятницу в 11 часов?
– Хорошо.
И я ушла. Стояла в холле и думала, куда и зачем идти дальше. Мне часто повторяют, что я умница и красавица, Господь меня всем наградил и грех жаловаться. А от этого еще больше возникает чувство вины. Получается, если ты уродина коротконогая, то плачь на здоровье, тебе можно, а если с тобой все в порядке, то будь добра, уж, пожалуйста, не грусти!
Вернулась в палату и чувствую, что слезы льются по щекам. У нас тут это нормально. Люди просто сидят и плачут. И никто не будет их заставлять запихивать слезы назад. Потому что знают, что через слезы выходит боль. А боль надо выпустить до конца.
А потом был сон до обеда, перерыв на обед и сон после обеда. Каждый раз, просыпаясь, я машинально хвастаюсь за телефон. Я физически чувствую боль, когда вижу, что от него ничего. Я чувствую тупую боль в животе, я стараюсь отвлечься, я сплю, я просто стараюсь забыться. Как будто меня отвергли этим «неответом». Мне больно. Больно, очень больно.
А потом отпускает. И я могу даже шутить и смеяться. И радоваться жизни. И это меня греет, потому что я надеюсь, что таких периодов будет все больше, а приступов боли и грусти все меньше.
Я написала смс Глебу:
Цветок завял))))))))))
Он ответил:
Ты его не поливала? (
Я:
Мне кажется, мы его шокировали)))
Он:
Да, ты на него кричала громко))))
Я:
То есть цветок понял, что мне было хорошо?)))
Он:
Ты не помнишь??
Я:
А тебе понравилось? А то я смущаюсь)
Он:
Да, мне понравилось)
Я улыбнулась и отложила телефон. У Фаины Раневской есть фраза, что если у женщины есть голова, то у нее есть любовник. Можно пить сколько угодно антидепрессанты, но если в твоей жизни нет кое-чего прекрасного, что входит в тебя время от времени, то ты будешь превращаться в психованную мегеру. Ее ненавидят на работе и по углам шушукаются, что было бы неплохо, если бы ее кто-нибудь трахнул. А никто трахнуть не решается. А у девушки, между прочим, от этого характер портится и прыщи вылезают.
Сегодня мы рисовали. К нам приходит женщина с серебряной кичкой и учит нас рисовать. По желанию. В основном мы сами по себе что-то перерисовываем, а она потом говорит, что у нас очень хорошо получается. И спрашивает: «Вы получили удовольствие»?
В первый раз я рисовала подсолнух. Мне тогда еще давали три раза в день феназепам и еще делали укол на ночь. Подсолнух получился ярким.
В этот раз я начала рисовать герберу. Потом море, а потом я позволила себе нарисовать свою боль, свою обиду и свое