Но бросилось в глаза, что она резко говорит о политике, из-за этого она могла показаться грубоватой. Кто знает, может, она имела право на грубость?
Как и все кинозвезды, сначала она рассказала о себе: где работала, как начинала, где сейчас работает. Потом пела, пела и пела… И пела, надо сказать, великолепно!
Теперь прошло уже немало времени, а я вспоминаю как сон ее чудный концерт, а главное, голос. И думаю: почему ее концерт не показывают на телевидении, ну хотя бы несколько номеров вставили. Ведь там иногда показывают самую настоящую жизнь!
Жизнь Таисьи Павловны
Я случайно забрел на старое деревенское кладбище. Заинтересовало оно меня тем, что мало на нем хоронят и что почти нет эпитафий. Очень я удивился, увидав памятники почти своим сверстникам и людям, которых я лично знал.
«Ну, видно, и мне пора умирать», – подумал я.
Особенно меня взволновала смерть Таисьи Павловны. «Давно ли, – думал я, – она вызывала меня через узкий и длинный коридор парт стоять у доски. Давно ли сама она ходила с детьми по дороге через это кладбище».
Таисья Павловна была очень строгая. Я прочел, что похоронена она была восьмидесяти лет, а мужу ее, еще живому в это время, было восемьдесят два. Кто из них моложе, кто старше? И пошли, и пошли воспоминания.
Меня теперь волнует ее жизнь и смерть, ведь я был в ее первом классе, и учила она нас вскоре после войны, когда и книг-то «досыта» не было. Мы все, кто учился позже, гордились своими знаниями перед старшими.
Я хорошо знал и ее, и мужа. Почему-то у них не было детей. Хотя деньги воспитывать детей у них были. Ведь они первые в деревне купили мотоцикл, радиолу, а после и автомобиль.
Поневоле подумаешь: вот и все… Как коротка человеческая жизнь.
Механическая ступа
Однажды я серьезно влюбился. Почему «серьезно»? Да потому, что я был тогда несмышленыш, в переходном возрасте к отрочеству.
Передо мной стояла большая деревянная ступа с одним железным обручем и деревянный березовый пест. Надо было бить по сухой, мороженной в прошлом году картошке, которая была облуплена, как вареная, вымыта и высушена.
Я быстро сообразил, что надо сделать. Пружины у меня не было, но рядом была изгородь из жердей. Я быстренько привязал пест веревкой к жерди. Жердь стала пружинить, пест ударял по картошке. Дело, вроде бы, пошло, но надо было долго-долго стучать, пока картошка не раздолбится.
Я решил чем-нибудь удивить ребят и девок за оградой. Станцевал «цыганочку с выходом» и познакомился с прекрасной девушкой Лидой. Я и сам умел играть на хромке «цыганочку», но тут попросил сыграть соседа. Других танцев я не знал.
Первое, надо было научиться выходить, так как «цыганочка» должна быть обязательно с выходом. Но и потом не останавливаться. И я плясал дальше. А дальше было такое, что закачаешься!
Одет я был просто – все домашнее, а дело было поздней весной, когда уже давно стаял снег.
«Ну, – думаю, – получается неплохо».
Но вскоре это мне надоело.