кровь.
Вдруг ко мне верхом на лошади подъезжает мужик.
– Ты что это, картошку несешь? – спрашивает он, как будто не видит.
– Да, картошку. Видишь, у ведра дужка сломалась, – убежденно отвечаю я, узнав соседа на лошади. То ли увидев мою пятку в крови и в грязи, то ли оттого, что все-таки был нашим соседом, сказал мне:
– Ладно, неси. Только никому об этом не рассказывай.
Я был рад стараться никому не рассказывать. «Он увидел кровь у меня на пятке, – думал я. – Это Сергей Иванович Ложников, он конюх. Послал, видно, председатель… Более надежного человека не нашлось», – думал я.
«Мне всего-то десять лет… и я учусь, а не в колхозе работаю, – продолжал я оправдываться перед самим собою. – Эх, знал бы он, как мать отпросилась у бригадира-соседа стираться, а сама мороженую картошку чистит, а меня отправила с узким ненадежным ведром!»
Плача я шел, видя перед собой твёрдую дорогу, не чая «избавиться от этой мяши и наконец перевязать и отмыть ногу.
Жили-были старик со старухой
Старуха была совсем глухая. Был вечер, но старуха еще «топалась». Управлялась, значит.
К старику никто не заходил. Не спалось. Слышал он только шум веселого застолья. Молодежь пировала почти каждую пятницу. Молодуха и сын работали вместе на стройке, да еще и халтурили. Их сын, пятилетний мальчуган, уже крепко спал. Приходился он больному многими болезнями старику Круглову, естественно, внуком.
Тяжелые мысли пришли к старику: «Никому не нужен, никому не нужен, – без конца вертелось в голове. – Нет, хватит, хватит! Никому я теперь не нужен».
Он даже не вспомнил о том времени, когда без него здесь просто ничего не могло жить, существовать. «Не нужен, не нужен. Зачем мешать, зачем жить? – вдруг осенило его. – Конец. Пришел мой конец, хватит». К утру эта мысль не только не ушла из головы, но стала вполне четкой и осознанной, привычной…
Старуха куда-то ушла, она не ночевала с ним вместе. Повеситься старик не мог и не представлял, как. «Зарезаться… Надо хороший нож – да и то силы не хватит… А надо, чтоб наверняка».
– Виталик, принеси-ка с кухни ножик. И молоток в кладовке найди… Принес? Ну, а теперь пойди на улицу, погуляй. Иди, внучек, иди гулять.
Дед взял нож, направил острие прямо себе в сердце и слабыми руками стал забивать его в грудь, пока были силы.
Когда старуха принесла старику обед, она увидела его мертвым с ножом в груди, а в окоченевшей руке был молоток.
Скрипка в ночи
Большой город. Подонки лет пятнадцати-шестнадцати. Банда человек шесть-семь. У двух братьев нечего курить.
– Главное, у вас, братья, всегда нечего курить. Вот первому задание на смелость – кто сейчас здесь пройдет, у того отобрать все папиросы.
Шел парень. Один, тоже лет шестнадцати. Со службы. В футляре была скрипка. По-ихнему – нарядный. Остановили.
– Привет, – один из них говорит. – Видали, какой воспитанный мальчик –