прежних песен
мир качнувшийся не сберечь…
Замаячил опять Lake Placid,
будто тяжкая ноша с плеч.
И с чего грустить в самом деле,
что опять где-то там разор —
профиль гор из окна отеля,
не кавказских, но все же гор.
Будто Лермонтова страницы
расплескали былой ампир,
нам отмерены не границы
кем-то вбитые – целый мир,
где скитаться уже привычно,
коли гонит своя страна.
Что ж… пускай языки различны,
но природа везде одна
и тогда была и поныне.
Нам, как Лермонтову, близки
реки, степи, моря, пустыни —
средство верное от тоски.
Только горы – пейзаж особый:
ближе к небу ль, яснее взгляд…
Как смывает с души хворобы
дальней родины. Встали в ряд
озабоченными хребтами,
где подспудный процесс таим
созиданья, хоть пусто в храме —
сохранится ли третий Рим…
Перепетая, вроде, тема —
те же варвары изнутри,
пролетит, усмехаясь, Демон
над потугами индустрий.
Вновь от бога – одни обноски:
в древних складках гранитных риз,
как игрушечные, полоски —
слалом катится к черту вниз;
озадачивая крутины
(камнепаду подставить лбы?..),
словно вызов, торчат трамплины,
выворачивая горбы.
Падший ангел, какое дело,
что проявится под крылом…
Та же рукопись пожелтела
в детском споре добра со злом,
спать поэту – не катит даром
легкий профиль в углу листа.
Промелькнет, словно лик Тамары,
ускользающая красота
и утонет в нездешних весях,
не востребована никем,
раскидав отголоски песен
с несостарившихся поэм.
Но и в этом несбереженном
мире вдруг будто вздрогнет хор —
девы, что так не вышли в жены,
позовут из-за кромки гор.
Отрывок
Я не говорю ни о мести, ни о прощении. Забвение – вот единственная месть и единственное прощение.
Забвенье – все, что нам дано:
опять заснуть, надумав сказку.
Забвенье – хитрая отмазка,
где плоть – за хлеб, за кровь – вино.
Как это все?.. Еще вчера,
казалось, затемно сидели.
Чадил костер. Канун недели.
Скорее холм был, чем гора.
Ни любопытных, ни зевак,
и только отблески заката
того высвечивали брата,
затем другого, дальше мрак…
Он что-то говорил, но в нас
слова еще не оседали
той мощью, что осмыслит дали —
корм не в коня в который раз.
Усталым разве важно, чей
глагол явил бы в сновиденье
смещенный