из собеседников рассказал мне даже такой анекдот: Офицер спрашивает у солдата: «Глядя на свой автомат, ты о чём думаешь?» «О бабах». «Почему так непонятно, абстрактно?» «Да я о них всегда думаю».
Отвлекаясь от повествования, хотелось бы отметить, что этот сверхзапутанный стиль философских трактатов, часто специально предназначенный для покрытия их таинственностью, чтобы спрятать пустоту содержания, создание слова ради слова, значительно снижает возможности выполнения её предназначения: быть сестрой милосердия для большинства народа! Особенно выродилась эта великая наука после перехода в основном на обслуживание нуворишей – сверхграбителей, или, в лучшем случае, ограничила себя рассказами о философах древности. В центре столицы есть студия красоты, гордо носящая название «Философия». Вот такой она во-многом и стала. Пора вам, уважаемые нами мудрецы, вспомнить о нас, о своём народе, и помочь нам разобраться в хитросплетениях сегодняшнего мира. В нынешнем виде плоды ваших гениальных дум не могут служить не только навигатором и руководством для исхода большинства к светлому царству, но и даже слабеньким посохом для него в этом тяжком многолетнем пути. Вероятно, этим объясняется и тот факт, что мы, как попугаи, говорили на всех углах о своей приверженности марксизму-ленинизму, но редко когда хотя бы ссылались на соответствующие его положения. Отделывались не всегда подходящими по смыслу отрывками.
К сожалению, кроме сложности для понимания, имеющиеся революционные теории построения высшей формы организации человеческого общества, позволяющего верховодить в нём большинству и исключить эксплуатацию человека человеком, были не только в значительной степени незавершёнными, но ещё и содержали в себе массу неопределённостей, а порой и принципиальных ошибок. В ряде случаев причиной, объясняющей пустоту и никчёмность отдельных частей произведений классиков, и приводившей к снижению их качества, являлся популизм. Речь идёт о своеобразном их понимании для того времени различных форм придания им популярности. Например, увеличение размера работы для создание вида научности. Так, работая над «Капиталом», К. Маркс в 1862 г пишет Ф. Энгельсу: «Я сильно увеличиваю этот том, так как немецкие собаки замеряют ценность книги её объёмом».
Ф. Энгельс советует К. Марксу в 1869 году: «Для того чтобы поддержать свой престиж у публики, нам нужно выступить с научным произведением… Будь хоть раз менее добросовестен по отношению к своей собственной работе, для этой паршивой публики она всё ещё слишком хороша. Главное, чтобы вещь была написана и вышла в свет, а слабые стороны, которые тебе бросаются в глаза, ослы не заметят».
Академик И. Шафаревич считает, что Маркс и Энгельс очень верно почувствовали, что тогдашняя революционная работа получит мощный импульс, если ей дать «научное основание». Это понимали и их предшественники, но создавали её очень наивно. Например, Сен-Симон утверждал, что он открыл в обществе «законы тяготения»,