перед массивной двустворчатой дверью. Из-за нее как обычно раздавался дикий саунд трэш-блэк-металлического апокалипсиса. Я нажал на кнопку звонка. Freak неожиданно быстро открыл дверь. Обычно надо было ломиться в дверь с полчаса всеми способами, пока он хоть что-нибудь расслышит через металлюжный вой. Короткий ежик чёрных волос, предположительно американская (хотя, может, и бундесовая) военная куртка со споротыми нашивками, алый, вздувшийся от постоянных прыщей нос на мучнисто белом лице – знакомьтесь, это Freak-татуировщик.
– Чего-то быстро ты открыл, – сказал я, пожав вялую белую руку. Левая рука Freak`а была упакована в резиновую перчатку. Значит работает, кому-то колет чего-нибудь. Портачит.
– Я лампу установил. Красную, – заорал Freak. Он всегда говорил очень громко, привык перекрикивать постоянно орущую музыку. – Ты звонишь в дверь – она мигает. Иначе ничего не слышно. Клиенты обижаются, уходят.
– У тебя, Freak, я слышал, есть трава. У Миямото есть промедол. Он хочет совершить обмен.
– Ага, – сказал Миямото. – Чейндж.
– А кто тебе сказал, что у меня есть трава? – неубедительно спросил Freak.
– Мы по запаху пришли, – перебил Миямото, отодвинув меня в сторону. – Пойдем почирикаем.
Он твердо взял удивленного Freak`а за рукав и уверенно повел на кухню. Раздались голоса. Я вошел в комнату. На кровати задницей кверху лежала девушка в футболке, но без трусиков. Под ее живот была подложена подушка. Рядом валялся альбом с рисунками для татуировок. На табурете лежала tatoo—машинка, сделанная из древней заводной бритвы, которую я незадолго до этого подарил Вике. Девушка повернулась и спросила, перекрикивая хэвиметаллический ор:
– Нравится?
– Красивая задница, – честно сказал я.
– Дурак! – обиделась девушка. – Я про бабочку спрашиваю.
– Она недоделана. Еще ничего не видно.
– А, – сказала девушка. Похоже, упоротая.
Дверь открылась и на пороге кухни показался довольный Freak. За ним шел сосредоточенный Миямото, раскуривая свежезабитую беломорину. Девушка потянула носом травяной дым и обиженно сказала:
– Freak, урод! Ты же сказал, что больше нету.
– Нету, – сказал Freak. – Я правду сказал. Теперь больше нету. Совсем. Хотите? – спросил он, показывая рукой в резиновой перчатке на перевернувшуюся на бок девушку.
Я посмотрел на ее рыжеватый лобок и помотал головой. Freak с надеждой поглядел на дымящийся косяк и сказал:
– Серьезно. Если хотите, можно у меня остаться.
Миямото почесал нос, затянулся и молча вышел из комнаты вслед за мной.
– Я твой должник, – сказал он мне на улице. – Будешь курить?
– Не.
– Отличная трава. И много. Я его обманул немножко. Отдал только ампулу, а шприц—тюбик оставил на крайняк. Это ничего?
– Мы с ним не друзья, – у меня тогда друзей почти не было.
– Тогда ничего.
Мы долгое время