и снова.
Лорд кивнул, зачарованно любуясь величественным сооружением из гладкого белого камня, который точно парил над вершиной холма в лучах восходящего солнца.
– Он воистину прекрасен, друг.
– И скоро станет твоим.
– Не говори так, Антуан! Бог даст, ты проживёшь в нём ещё много лет. Что же касается меня, то мой дом ― море, а мои любимые женщины: «Леди Блудница», «Толстая Марта» и «Звезда Востока». И только им я верен.
– Однажды ты захочешь осесть на берегу.
Джеймс усмехнулся.
– Я мечтаю умереть в море, и быть похороненным в его воздушной пене.
Неожиданно граф схватился за грудь, покачнулся и упал с коня.
Весь следующий день я провела у постели отца. Болезнь, вызванная старым ранением, прогрессировала. Я заваривала травы, и делала компрессы, чтобы хоть как-то уменьшить нестерпимые страдания, от которых разрывалось и моё сердце. Отец находился в полузабытьи. Я удивлялась, как он умудрился доехать до замка в таком состоянии. Если бы не лорд… Я с благодарностью посмотрела на высокого широкоплечего мужчину. Мой рост не превышал пяти футов, поэтому атлет, немного не дотягивающий до семи, казался мне сказочным великаном. Он был выше моего отца, что само по себе казалось странным. Это единственное, что потрясло меня в его внешности. Остальное, на мой взгляд, выглядело вполне заурядно. Я горько улыбнулась. И об этом мужчине бредят все половозрелые женщины королевства? Капитан флота Его Величества меня не впечатлил, хотя мог ли вообще впечатлить мужчина, годившийся в отцы? Я переключила своё внимание на котелок с припарками, когда почувствовала затылком пристальный взгляд. Лорд рассматривал меня с нескрываемым интересом, и мне было не по себе.
– Ты очень хорошенькая.
Я оторвалась от котелка.
– Не-е надо теш-шить моё са-а-молюбие. Я-а ли-и-шена его напрочь!
Лорд выгнул бровь.
– Но это так, малышка. И эти милые веснушки…
Я чуть не завыла. Худшего комплемента я бы не могла придумать.
– Бог в-всегда за-а-полняет пус-тоту. Мой ум комп-пенсирует другое.
Я так хотела сказать всё, что думала, но не могла. Мне было легче произносить короткие слова и маленькие предложения, что делало мою и без того бедную и неуклюжую речь, ещё более бедной и в сто раз более неуклюжей. Но капитан не замечал моего недостатка или делал вид, что не замечал. Впрочем, на фоне других странностей, моё заикание, видимо, казалось ему пустяком.
Отец пошевелился и открыл глаза.
– Оставь нас, девочка, я хочу поговорить с лордом.
А я чем помешаю? Впрочем, для проявления характера время было совсем неподходящее. Я ободряюще улыбнулась родителю и величественно удалилась, плотно прикрыв дверь. Я остановилась всего лишь на минуту, и совсем не затем, чтобы подслушивать, а для того, чтобы перевести дух, как вдруг отец заговорил.
– И как