позволялось только для рубки дров и сахарного тростника. С этим здесь было строго. Нарушители переводились в разряд грибных людей, приписанных к кухне и пробующих на вкус всякие грибы, ягоды и коренья, которых было множество, а запомнить из них какие есть можно, а какие нет, фазендейро гордость не позволяла. Вот и изобрели способ проверки, съел, помер, в пищу не годится. Дёшево и сердито! Pабов много. Чуть чего, или купцы негров подвезут, или сами сбегаем в сельву и отловим сколько надо. Посадим в кораль и будем эксплоатировать. Когда ночь, по-бразильски абсолютно тёмная и падающая внезапно, вступила в свои права, прокрался я на кладбище, где сегодня должны были хоронить некоего дона Педро, причиной смерти которого была страшная болезнь, подхваченная от любовницы-обезьяны. А также, тяжёлый характер его жены, тётки Чарлеи. Узнав, что муж променял её на молодую и красивую зелёную мартышку, будущая вдова щелбанами и саечками забила мужа до смерти. Хотя он умолял её не делать этого, приводя в пример сына Громовержца Индры, которого ему родила обезьяна, а также делая ссылки на царя обезьян – божественного Раму. Придя в полночь на кладбище, услышал я звуки толумбасов и всяких разных тамтамов, отбивавших ритмичные мелодии. Гроб с покойником стоял на высоком постаменте. Отблики огромного костра освещали большую поляну. Группа мужчин и женщин имитировала танец, делая в то же время кульбиты и перевороты, с одновременным нанесение ударов руками и ногами во всех направлениях. Не хотел бы я оказаться их врагом. Я и сам совсем не дурак отодрать какую нибудь шкуру. B смысле не драки, а исключительно положительном. Tут на лицо была прямая подготовка к рукопашной! Изнурившись упражнениями, мужчины и женщины подкрепились, судя по запаху маисовым самогоном, и набросились друг на друга. Но, это была не схватка. Энергия неудержимого человеческого либидо усиленно шла в атмосферу. Tут я заметил, старый голый негр, раскрашенный белой краской под скелет, собирает ладонями густеющую массу похоти, тщательно разминает её в руках и бросает в гроб с покойником. Рокот музыкального сопровождения оборвался. В наступившей тишине усопший встал на ноги и тяжело переступил через стенки гроба. Все замерли. Шею несчастногообвивала медная страшно ядовитая мамба, змея от укуса которой не знали спасения. Его детородный орган был огромен, напряжён и как бы струился по ветру. Открыв себе веки руками, мертвец вдруг бросился на отдыхавшую после неистового соития группу мужчин и женщин. Крик ужаса разнёсся по поляне. Убегай! – вот что прозвучало вокруг, и поляна мгновенно опустела. Увидев полное исчезновение объектов сексуального домогательства, мертвец, побагровевший от гнева, всей тяжестью своего напряжённого оружия обрущился на жреца Вуду. Брызнула кровь. Удары следовали один за другим. Aпофеозом было использование страшной мамбы для стремительнго охлёстыванья полумёртвого чёрного. Казалось, ещё минута и старик падёт под
