и стала единым целым с ней. Не мальчик был халдей, знал цену любви и словам. Только первый раз в жизни любил он так, что в объятиях любимой гасло небо, луна и солнце. Светила только она. Hе было двух тел. Одно, единое на все времена существо, создала любовь. И пусть возлюбленная продолжала отдавать своё тело любому, а сам он обнимал ненавистных отныне женщин, любовь сияла, звала их за собой, уносила в мерном рокоте лунного прибоя в заоблачные выси, где не было городов и селений. Лишь звёзды, да шорох крыльев таких же как они влюблённых. О, Ниневия наша! Куда же ты поскачешь, сверкая золочёными копытами? – вопрошали халдейские маги-иоги своих богов – Ваала, Мардука и семигрудую Кибелу. Так же спрашивала порою жрица своего возлюбленного, естественно, сужая вопрос до уровня: Интересно! Kуда мы с нашими устремлениями пританцуем? Поскольку постоянная связь между священнослужителями обоего пола была строго воспрещена. Что, конечно, не мешало Верховному жрецу иметь группу певчих, состоящую из мальчиков и девочек. Cогласитесь, совершенно иной случай! В деле халдея и храмовой блудницы чётко просматривался саботаж, разбазариванье семенного фонда и не прикрытое манкирование служебными обязанностями! Однако, не зря герой наш был не только любовником. Никогда не забывал он про науку халдейских магов-иогов, боевую магию слов и дел, показательную рубку себя в капусту с последующим восстановлением как отдельных органов, так и всего организма. Пришёл халдей к Верховному жрецу и сообщил, что он хотел бы искупить свою вину перед обществом Вавилона и его наиболее продвинутой частью – жречеством. И предлагает в ближайший храмовый праздник, а уже скоро должны были торжественно отмечать двадцатилетие вступления Верховного в должность, публично покаяться. Для чего совершить торжественное обрезание себя по самое не балуйся, а грешной подруге своей зашивание более не нужной ей части тела суровыми нитками! А ты, где то, даже, велик, – промолвил Верховный и дал отмашку. Не трогать до праздника влюблённую парочку. Чай мы не совсем звери. Пущай в остатнее время любовью побалуются! Нехай! И два месяца пролетели как день в сплошных душещипательных кувырканиях! A cчастливое время проходит. Ничего не бойся, – успел сказать халдейский маг возлюбленной. И когда привели их на вершину зиккурата, подали портняжный набор с огромными ножницами, нитками и иголкой, дунул в ладони маг и оказалась его влюбленная левой частью его самого. Выросли крылья у огромной двухголовой птицы, тело, ставшее единым, покрылось перьями, и чудесная птица Симург взлетела в близкое отсюда синее небо. А я сидел, смотрел на полёт, да думал, какая хорошая большая птичка. Вот знаю, что не смогу поймать и съесть, но, уж очень хочется! А ещё я хотел съесть хоть чего-нибудь, когда плыл с безумными греками по Эвксинскому Понту. Понт был велик, а понты ещё больше. Команда, съев все припасы, и выпив воду и вино, начала посматривать на меня, и не с эстетическими
