опустить бурную личную жизнь, то начать следует с внешнего вида. А внешний вид у Ники – это в первую очередь обувь. Бывший одноклассник, вечный поклонник и постоянный приятель обеих сестер Юрка Бобров почти все детство провел у деда в мастерских Большого театра, где тот изготавливал и ремонтировал пуанты, а также прочую сценическую обувь. Юрка пошел дальше – его вообще начало интересовать то, что человек надевает себе на ноги: тапки, шлепки, каблуки, сандалии, валенки, лапти… После девятого класса Бобров ушел в художественно-ремесленное училище, и там его душа развернулась: имея под рукой все необходимое, от шила до кожи, Юрка начал эксперименты. Главным ценителем его таланта стала Ника Вишнева – таких необычных туфелек, странных ботинок, расшитых сапог не было ни у кого. Что-то Юрка придумывал сам, а что-то реконструировал исходя из картин, чертежей, музейных экспонатов. Кое-какие идеи ему подкидывала сама муза с фиолетовыми глазами. Например, тупоносые боты с пяткой вместо мыска… Однако обувью диверсантов фантазия Ники Вишневой не ограничивалась.
Каких только опытов над своей красотой Вишня не ставила. Пробивала губы, язык и нос, обзаводилась дредами, красила волосы в невероятные цвета, брилась наголо (было и такое), становилась радикальной брюнеткой с белым припудренным лицом и черными губами. Тут волей-неволей забудешь, что у девушки на ногах… Павла Степановича с Александрой Ивановной радовало одно – все до единой причуды Нике быстро приедались. Консервативная Вика, не расстающаяся с конским хвостом, какие-то решения поддерживала (кстати, бритый череп Нике шел), что-то отвергала, но всегда с интересом ждала нового образа. Как будто сама его проживала. Однажды Ника предстала пред очи родне с волосами цвета фуксии, собранными в высокий пучок, подбритыми затылком, висками и даже лбом. В одном ухе болталась серьга из окрашенного в кобальт длинного пера. Все это вкупе с фиолетовыми глазами произвело на деда неизгладимое впечатление, и более чем сдержанный в высказываниях Донкихот, не совладав с собой, выпалил:
– Мне бы в жопу три пера – я бы птицею была!
Странные, по мнению Санчесов, образы являлись не чем иным, как следствием текущих интересов девушки. Чем только она не занималась, куда только не залетала крылатая Ника в поисках себя и всего остального: библиотеку Ивана Грозного с диггерами искала; в экспедициях по определению расположения алмазных трубок в Подмосковье участие принимала; в сообществе преодолевателей сил гравитации путем изучения какой-то левитационной поляны в Новосибирске состояла; сокровища тамплиеров в Калининграде обнаружить пыталась; в инициативные группы по спасению памятников архитектуры входила, на фермы по выращиванию осетров въезжала и так далее и тому подобное…
Иногда, увы, Нике приходилось «вставать в стойло» и идти работать. До сокровищ тамплиеров как до Луны на велосипеде, а жить на что-то надо. Разовый заработок на то и разовый, что не знаешь, когда следующий.