а если рождается, то совершенно нежизнеспособным. – Доктор вздохнул. – Но самое неприятное – во время беременности может погибнуть сама мать. Гемоглобин…
– Я все поняла, – перебила генетика Светка. – Спасибо. До свиданья! – И, мотнув черным конским хвостом, покинула кабинет.
– Ну? – с нетерпением спросила сидевшая за дверью свекровь. Это по ее каналам Свету устроили в Институт на обследование. – Ну, что они сказали?
– Все нормально! Рожу!
Она знала, на что шла. Про болезнь до последнего никому не говорила. Родственные связи скрывала – к разведенным родителям прибавился бросивший ее муж. Тоже, на всякий случай, сирота. Чтобы ни у кого из сердобольных докторов не возникло желания взывать к его совести через родню и уговорить на прерывание беременности. Посещать себя в первое сохранение запретила – выдумала карантин.
Лежа в больнице, Светлана познакомилась с сестрой по несчастью – Вера также страдала легкой формой талассемии и уже в третий раз пыталась стать матерью. Сама Вера была эндокринологом, в недуге своем разбиралась и опытным путем вышла на препараты, которые позволят дотянуть до двадцати пяти недель, а там уж как Бог даст… Светка выучилась делать инъекции и колола себя, как наркоман, в шею, между пальцами и в живот – чтобы никто не заметил. Спирт, вату и стерилизованные шприцы с иголками держала под ванной. С Верой созванивались каждый день, но однажды на звонок ответила совершенно незнакомая женщина. Светлана почему-то сразу поняла, что произошло… Она сходила на похороны подруги и начала повторно собираться на сохранение.
Только когда вторично укладывала свои вещи в больницу, будущая мать обмолвилась семье, и то вскользь, про некоторые проблемы с кровью. Кажется, с гемоглобином. Почти не соврала… Михаил спустился подогнать поближе машину, и Света, уличив момент остаться наедине со свекровью, огорошила:
– Маргарита Андреевна, хочу с вами поделиться… – ровным, спокойным голосом сказала невестка. – Только никому не говорите. Откроюсь только вам – все, что может произойти, – целиком и полностью на моей совести. Я никого не хотела расстраивать, но существует опасность… Поэтому очень вас прошу… как только мать может просить мать… Я дам ваш телефон и скажу, что вы моя мама. Когда встанет вопрос, чью жизнь спасать, – скажите врачам, чтобы спасали детей. Они живы. – Она взяла руку свекрови и положила на свой живот. – Чувствуете? Они живы и пусть живут дальше.
– Каких детей, девочка?! – вскрикнула побелевшая мать мужа.
– Их двое, Маргарита Андреевна! Это выяснилось три дня назад. Я никому не говорила, и вы пока молчите. Сердца, представляете? Бились в унисон. Два сердца бились как одно… Прошу вас. Спасите их… Умоляю. Врачи будут бороться за мою жизнь, а мне нужно, чтобы выжили они.
Маргарите не пришлось никого ни о чем просить – невестка сама все решила, а Роману Ильичу Турецкому предстояло разбираться