побери! – проворчал Серафим Григорьевич, снимая с аппарата трубку. – Интересно, кому я понадобился?
Невольно проскочила мысль, а может это телефонные хулиганы. Ведь многим отрокам он в свое время как исправник дорогу перешел. Хотел было опять трубку положить, но передумал. Те если и стали бы хулиганить, то уж не рано утром, да и не с ним. Все равно ведь высчитает, а уж тогда жизнь медом не покажется. Одно словечко и будешь в одиночной камере тюремного каземата загорать.
– Да! Слушаю! – проговорил Косолапов и зевнул.
– Серафим, ты на кой черт трубку кидаешь!? – проорал ему в ухо урядник
Ну, так и есть Лопухин. Пользуется старой дружбой. Не по уставу, да еще и хамовато. Серафим, было, решил, что в понедельник вставит тому «пистон» за такие фамильярности, да передумал. Если уж он на старшего, пусть и по телефону, кричит (хотя исправник и сам был в какой-то степени виноват), то, наверняка, произошло нечто важное. И, по всей видимости, без участия Косолапова не обойтись.
– Чего в такую рань, Михаил?
– А когда еще? – удивился на том конце провода урядник. – Тут дело нешуточное.
– А конкретно? Знаю я тебя, у тебя каждое дело нешуточное.
Косолапов лукавил. Обычно Лопухин не пытался его беспокоить в такую рань. Даже когда они были не на службе, старался звонить (если была необходимость) после девяти. Если же приятели собирались на рыбалку, а рыба в Шексне водилась отменная, договаривались заранее.
– Так сторожа в доме Верещагина убили!
– Ну, и что? Мало ли что ли у нас сторожей убивают. Пьянствовал, небось. Вот дружки и в хмельном угаре и убили.
– Да было бы это простое убийство, я бы тебя, Серафим, и беспокоить не стал. Сам бы разобрался, а так…
– Что так? – уточнил Косолапов, понимая, что Мишка в чем-то прав.
– Кто-то проник в дом-музей художника.
А вот это, как понимал Серафим Григорьевич, было уже серьезно. Сон как рукой сняло. Если что-то похищено, то появления сыщика аж из самого Санкт-Петербурга не избежать. Кирилл Андреевич Верещагин, потомок того самого художника Василия Васильевича, что погиб в 1904 году на броненосце «Петропавловск», спуска им не даст. Небось, как только появится возможность, так точно же свяжется с департаментом полиции столицы. Поговаривали, у него в Санкт-Петербурге приятель есть, особа, приближенная к императору Константину.
– Ну, и что украли? – спросил он у урядника.
Тот замялся, затем молвил:
– А бог его знает. Мы дом обошли, осмотрели. Если что-то и пропало только хозяин сказать и сможет. Мы сейчас за ним машину в его имение под Луковцом отправили.
– Ого, так это почти больше сотни верст! – воскликнул Косолапов. – И сколько времени займет?
– Вы имеете в виду, ваше благородие, – перешел на официальный тон Лопухин, и Косолапов понял, что урядник перестал нервничать, – приезд Кирилла Андреевича в Череповец?
– Именно