когтей на руках своей госпожи. – Что с вами случилось, мадемуазель?
– Ничего, Софи, – Клодия чуть распушила рюши, чтобы скрыть шрамы. Служанке можно не отвечать, а вот, что она скажет гостям, если тебе поинтересуются, кто так жестоко исцарапал ей ладони. Придется списать все на взбесившуюся кошку, не может же она открыто признаться, что решила устроить безумную охоту на волков. Точнее не на волков, на дьявола. И этого дьявола ей удалось убить. Язык вырезанный из глотки вепря доказывал ее право охотницы на ту тушу, которую так беспощадно растерзала в пещере та тварь.
– Софи, это ты принесла в мою комнату те …предметы? – Клодия не знала, как назвать тот свиток с непонятным текстом и стоит ли упоминать о том, что чернильница была наполнена кровью.
– Какие предметы, госпожа?
– Те, что на столе.
– Вы сами не велели мне там ничего трогать, – Софи нервно теребила фартук, чувствую, что вот-вот ее в чем-то обвинят.
– Пойдем со мной! – Клодии не хотелось в одиночестве возвращаться к своему столу, обагренному струйкой крови. Пусть вместе с ней пойдет свидетельница. В чьей-то компании, пусть даже простой горничной, сложнее испугаться, чем в одиночку.
Дверь все еще была приоткрыта, но свеча уже погасла. Софи поспешила зажечь бра. Она не знала, что в комнате побывало зло и поэтому ничего не боялась. Тот, кто не осведомлен о загадочных пугающих происшествиях может смело исполнять свои обязанности и даже развести огонь в камине, не подозревая о том, что еще секунду назад по этой самой комнате отплясывал кругами злой дух.
Клодия невольно вцепилась в руку служанки, когда свет озарил помещение. Ей хотелось иметь хоть какую-то поддержку, когда она увидит атрибуты какого-то странного ритуала во второй раз. Хорошо, когда можно вцепиться в кого-то, кто вытянет тебя из бездны или разделит твою участь. Бра осветило стол, но никакого договора на столе уже не было. Куда безвозвратно исчезли и черница, и остро заточенное перо. Только что вошедшему могло показаться, что их не было совсем, но они были. Клодия знала, что ей все это не показалось. Для галлюцинации сценка вышла слишком реалистичной. Девушка даже преодолев страх приблизилась к столу, чтобы убедиться, что на его поверхности не осталось красных мазков крови. Никаких следов не было. На столешнице громоздились только те вещи, которые Клодия оставила сама, посередине лежала стопка чистых веленевые листов бумаги, никакого намека на то, что среди них мог затеряться хотя бы клочок старинного пергамента.
Клодия устало прислонилась головой к стене. В мозгу тревожно билась одна мысль «в том договоре было сказано все», но что именно. Голос служанки донесся откуда-то издалека. Кажется, Софи спрашивала о том, какое платье госпожа предпочтет для бала.
Ее любимый наряд висел в шкафу. Клодия сама распахнула дверцы, хотела прикоснуться к розовому шелку, но нащупала пальцами только неровные обрывки.
– Слишком мало света, – Клодия видела, как розочки отлетают от корсета и ложатся на пол,