когда в событиях проявится неуловимая сгущающаяся странность, фальшь, маскирующуюся под случайность и произвольность. Он знал, что Мирко никогда не прощает.
* * *
Стоянов пил кофе. Иногда это помогало. Разогнанные светом лампы сумерки отступили за окна, насупились темнотой. Он думал про Мирко и про Женю. Мирко бывал на Метростроевской, его опознали по фотографии. Женя его знал.
С усилием разодрав веки, он принялся за последнюю, незаконченную статью Ипатия.
«На столе передо мной лежит старинная тибетская икона. Изображённый на ней белый сокол на руке неведомого божества не характерен для буддийской иконографии. Возможно, изображая его, художник хотел передать какое-то важное сообщение, может быть о прибытии этого персонажа с неба. Почти правильный голубой круг – это явно озеро или, точнее, воронка, образовавшаяся при падении небесного тела. Освобождённые при падении разрушительные энергии символизируют четыре буйных демона по сторонам. Сложный лабиринтоподобный узор под креслом пилота, скорее всего, изображает механизм или рвущееся из сопла пламя.
Может быть, художник изобразил прибытие одного из ковчегов, призванных вывезти с подлежащей уничтожению Земли избранных. Или корабль Антихриста, пребывший из тёмной половины Вселенной, и до поры до времени успокоившийся на дне озера…»
«Интересно, я ещё читаю или уже сплю?» – промелькнуло в голове Стоянова.
Проклятая стена была на прежнем месте: глухая, слепая, немая. Можно идти вдоль, можно биться головой.
«Зачем она мне? – с отчаянием подумал Стоянов, – надо просто отвернуться и идти в другую сторону!»
И, словно кто-то услышал и испугался, – Стоянов увидел трещину. И услышал далёкий шум прибоя. Или это река?
* * *
Лилось в ванной. Чёрт, снова заснул. Почему-то было темно. Стоянов протянул руку к выключателю. Света, что ли, нет. Мобильник тоже был мёртв. Сколько же времени он проспал?
Плеск воды усилился. Она падала в ванну тяжёлой прерывистой струёй, словно кто-то то подставлял под неё, то отводил руку, как будто приглашая подойти посмотреть. Образ речки с небольшим водопадом вставал всё отчётливее.
«В десяти шагах выше, значит? – усмехнулся про себя Стоянов, – стоит и палочки пускает. Брёвнышки. Зашибёт – не зашибёт?»
Остановив дыхание, Иван бесшумно вывалился из кресла, тенью скользнул к шкафу, потом к окну и спустя секунду, повиснув, как паук на стене, осторожно прикрыл его снаружи. Спустился вниз по лестнице соседнего подъезда, на ходу вставляя в обойму серебряные патроны.
На стоянке он воспользовался чужой машиной. Потом сменил её на мотоцикл. Эту ситуацию он обдумал заранее. Козырем Мирко была фантастическая способность заранее просчитывать все ходы и расставлять ловушки. Но ведь можно действовать абсолютно произвольно, не правда ли?
Как можно вычислить человека, который сам не знает, что он сделает в следующую минуту? Человека, способного совершать абсурдные поступки?
Выехав