и то же утро.
Я хотел было еще глотнуть пива, но отвел банку от своих губ, задумавшись.
– Скажи, друг… – начал я – …А почему ты все еще со мной? Я ведь самый низкий человек на планете, и я отдал бы все, ради того, чтобы сейчас речь шла о росте… Помню, я спас тебе жизнь, но, по-моему, ты уже достаточно сделал для меня, чего только твоя стряпня стоит.
Мой собеседник достал из куртки наверняка не так давно скрученную сигарету, и, прикурив и смачно затянувшись, начал говорить:
– Великий Джа учит нас любить. Великий Джа учит нас помогать слабым и наслаждаться моментами радости. Великий Джа учит нас отставить в сторону ссоры и плохие воспоминания, – затем он поднял руки к небу, – Любите друг друга!
Единственным подавшим реакцию был проезжающий мимо велосипедист, посигналивший полу-игрушечным звоночком.
– Джа смотрит на тебя, брат! – махал ему вслед мой друг и улыбался.
М-да, была бы у меня возможность «покуривать» каждый день, я бы, наверное, тоже принял растафарианство, и любил бы всех и вся.
– Он смотрит и на тебя, чувак, – продолжил мой друг. – Он ждет, что ты будешь творить добрые дела, и тогда он тебя примет.
– То есть ты считаешь, что на свете нет Мира, который должен тебя принять? Есть Джа?
– Мир есть, от этого никуда не скрыться. Просто ты в наказание был послан за свои грехи в рабство, страдать под гнетом Вавилона. Когда ты исправишь все свои ошибки, жди прихода Джа, который освободит тебя и уведет в Рай на земле, и будешь ты счастлив и любим, – произнес он гнусавым голосом и затянул сигарету.
– Но как мне исправить свои ошибки? Я уже давно пережил и потерял все, что могло бы помочь восстановить руины некогда разрушенных мною замков. Получается, что твой Джа не всех спасает, а значит он не Бог. Или он очень жестокий Бог, потому что ему плевать на то, что у некоторых нет возможности исправиться. И что, они вечно будут сгибаться под натиском Вавилона, страдая и рыдая?
– Чувак… – тот снова затянулся. – Я и не думал об этом. Выходит, что Джа выбирает достойных.
– А как стать достойным, если он не дает тебе шанса им стать? Если он не дает тебе шанса исправиться?
Хотя, если так подумать, то даже если бы я встретил этого парня раньше, я бы все равно не послушал его философию, и не исправил всех своих грехов, ведь думал, что грех – это страшилка на ночь для маленьких мальчиков и девочек, которых учили правильно себя вести в приличном обществе. Я скорее всего послал бы его ко всем чертям, или оставил бы в своей компании в виде дружка-болванчика.
Индульгенция – единственное, что на тот момент заставляло меня увлекаться эпохой Возрождения. Я швырял деньги направо и налево тем, кого обидел и моя душа, как мне казалось, становилась чиста. Даже если бы я всерьез взялся за ум, я бы все равно никак не смог повернуть все вспять, и не заставлять людей испытывать ту боль, которая доставляла мне такое удовольствие.
– Чувак… Я буду думать, – гнусавый швырнул окурок под