разворовать.
Ну да я не о политике, я о картошке.
В прошлом веке картошка собирала на поля людей больше, чем футбольный чемпионат. Заводы и фабрики, школы и поликлиники, таксопарки и дома бытовых услуг дружными коллективами выезжали за город сажать, пропалывать, окучивать и убирать. В сентябре, когда осень ещё нежится в тёплых облетевших листьях, по всей стране людей отпускали с работы – на копку картофеля. Ни морковке, ни свекле, ни капусте собственный выходной не полагался.
Было мне лет восемь или девять, и жили мы тогда рядом с аэропортом Толмачево в тридцати километрах от Новосибирска. Посёлок Гражданского Воздушного Флота: трёх-четырёхэтажные кирпичные дома, магазин, почта, детсад, школа, дом культуры… Я до сих пор изредка гуляю по тем улочкам в своих снах. И посёлок представляется мне огромным – таким же, каким казался маленькому мальчику сорок лет назад.
Родители мои к Гражданскому Воздушному Флоту отношения не имели, и на работу ездили в город – с железнодорожной станции, расположенной в десяти минутах ходьбы от дома. Картошку они сажали вместе со своими рабочими коллективами, то есть за тридевять земель по другую сторону Новосибирска. Неудобно, особенно когда в семье нет личного автомобиля. Правда, имелась моторная лодка, но посёлок ГВФ сильно отличался от Венеции отсутствием каналов и, надо признать честно, в худшую сторону. «Хорошо этим венецианцам, – думал восьмилетний я, – они с картофельных полей на гондолах урожай вывозят». Родители мои о Венеции не думали, они просто договорились с директором местной школы, коллективу которой выделялись участки под посадку неподалёку от железнодорожной станции. До поля можно было, не торопясь, дойти за четверть часа, а будущий урожай перевезти в подвал дома (где у каждой квартиры была личная кабинка) на купленной по такому случаю тележке.
Как мы ухаживали в то лето за своей делянкой! Кусты окучивали так аккуратно, что форме холмиков позавидовали бы строители пирамид. Едва мы появлялись по вечерам из-за железной дороги с тяпками, как у местных сорняков листья вставали дыбом от ужаса. А когда наша картошка зацвела, самая распоследняя муха посёлка горько пожалела, что не родилась пчелой. И вот наступил долгожданный сентябрь, и в законный картофельный выходной дружный коллектив школы отправился копать урожай. Вместе с учителями шагала и наша семья, катя перед собой тележку с вилами, ведром и мешками. Тележка грохотала колёсами о кочки, ехидно поскрипывая. И не зря: наша делянка… была кем-то выкопана.
Наши трудовые десанты, вечера и выходные, мозоли на руках – всё оказалось зря. Мы стояли с ненужными вилами в руках, совершенно растеряные, и молча смотрели как по комьям вывороченной земли уныло ползал жёлтый проволочник, не находя себе пропитания. Учителя оказались людьми отзывчивыми: они решили скинуться по одному-два ведра со своих делянок. Увы, когда начали копать, оказалось, что бедная земля и жирные личинки-вредители оставили от урожая всего-ничего.
Зато