называете его Себ, не так ли?
– Да ладно. Понимаете. Просто такая манера. Почему нет?
– Возможно, он вам полезен.
– Каким же это образом? – проговорил Кеннет, не сводя с Аллейна глаз.
– В Риме. Я надеялся… разумеется, я могу серьезно ошибаться. – Аллейн оборвал себя. – Вы едете на эту позднюю вечеринку? – спросил он.
– Конечно. И мне все равно, сколько придется ждать.
– Правда? – отозвался Аллейн. И, надеясь, что правильно и с правильной интонацией употребляет жаргонное слово, спросил: – Можно ожидать увидеть «сцену»?
Кеннет кончиком пальца откинул прядь волос, упавшую на глаза.
– Какого рода «сцену»? – осторожно спросил он.
– Группу… э… или я неправильно выразился? Я пока еще не подсел… так, кажется, называется? Я хочу «опыта». Понимаете?
Теперь Кеннет неприкрыто его разглядывал.
– Вы, конечно, выглядите классно, – сказал он. – Знаете, просто круто. Но… взглянем правде в глаза. Начистоту, дорогой. Начистоту.
– Сожалею, – сказал Аллейн. – Мистер Мейлер должен был помочь мне с заменой.
– Пусть это вас не тревожит. У Тони здорово.
– У Тони?
– Там, куда мы едем. В «БерлогуТони». Самое лучшее местечко. Отличное. Знаете? «Травка», кое-что покрепче, все такое. Причем никаких осложнений. Немножко поторчим.
– Поторчим?..
– Это такая вечеринка. Психоделическая.
– Шоу среди присутствующих?
– Если хотите… но наоборот. Такое модное. Некоторые приходят просто похихикать и уходят. Но если вас забирает, ради чего это и делается, вы ловите кайф.
– Очевидно, вы уже бывали там раньше?
– Не стану вас обманывать, бывал. Нас возил Себ.
– Нас?
– Тетушка тоже ездила. Она так любит новые впечатления. Она изумительная… честно. Я не шучу.
Пересиливая себя, Аллейн непринужденно спросил:
– Себ… подсадил вас?
– Совершенно верно. В Перудже. Я подумываю, – сказал Кеннет, – сменить.
– Сменить?
– Сделать большой скачок. С «травки» на иглу. Ну, у меня, между прочим, есть вкус. Понимаете. И заметьте, зависимости у меня нет. Так, изредка принимаю дозу. Только чтобы повеселиться.
Аллейн посмотрел в лицо, которое еще не так давно было, видимо, привлекательным. Полицейские с такой же неохотой определяют характер по лицам людей, с какой позволяют читать собственные мысли по своим лицам, но Аллейну пришло на ум, что если бы не отталкивающий цвет лица и постоянно искривленный в безвольной усмешке рот, то Кеннет был бы вполне симпатичным парнем. Даже теперь он еще мог оказаться не таким распущенным, как можно было предположить по его поведению в целом. И что бы там ни произошло или еще произойдет с мистером Себастьяном Мейлером, подумал Аллейн, это и на миллионную долю не сравняется с тем, чего он, безусловно, заслуживает.
Кеннет нарушил повисшее между ними молчание.
– Послушайте, – сказал он, – это, разумеется, идиотизм, но вот была бы