относиться ко мне, как к плаксе, вечно недовольной жизнью? Да, я этого не хочу. Пожалуйста, Сэм, смени тему разговора и вспомни еще какие-нибудь глупости из прошлого.
На лице парня появилась ухмылка, подчеркивающая его уверенность в себе.
– Тогда не неси такую чушь. Тебе не из-за чего переживать… То есть, возможно есть, но точно не из-за вчерашнего.
– У меня слишком много поводов для переживаний… ― я вяло засмеялась, только чтобы сбросить напряжение и попытаться обмануть Миллера. Он не должен знать, насколько я ранима.
– Например?
– Ну…
– Ты задумалась, значит, не о чем.
Внезапно меня посетила мысль о моем внешнем виде. Я посмотрела на себя в зеркало, висевшее на стене. Украдкой, так, чтобы Миллер этого не заметил. Я выглядела ужасно, непрезентабельно или мерзко, если хотите.
– Я сейчас вернусь. И да, я подумаю над темами для переживаний.
– Отлично, а я пока подготовлю убедительные доводы против них.
Его хитрая улыбка заставила запас моего пренебрежения взорваться.
– Откуда тебе знать, что я скажу?
– Ты ведь просто девчонка. Все ваши переживания выложены в интернете тоннами ужасных статусов и слезливых стишков.
– Это мы еще проверим. ― Мне не терпелось стереть довольную гримасу с его физиономии. ― Я скоро.
Я забежала в ванную, давясь мыслями. Дыхание сбилось с нормального ритма, сердце колотилось изо всех сил. Странно, ведь я всего лишь несколько метров пробежала… Кого я обманываю? Саму себя? Нужно признаться, что это у меня не очень хорошо получается. Оно ведь бьется совсем не от бега… Из-за Сэма. Его слова, были они приятными или не очень, обжигали самое сердце и заставляли мысли крутиться только вокруг него. Вокруг его улыбки, голоса, запаха. Я словно наркоманка: не могла избавиться от навязчивого желания узнать больше о нем, его семье и друзьях. Его вкусах, мыслях, чувствах, комнате, кровати, мотоцикле. Обо всем, где только мог остаться след его ДНК или осколок жизненной энергии!
Я знала этого парня всего ничего. Но он так глубоко проник внутрь моих суждений, моего привычного распорядка дня, что словно стал кислородом из той самой маски, которую с меня не снимали на протяжении трех лет.
Самоуважение пропало сразу же после этой мысли.
Как я могу вести себя таким образом?
Шум воды отчего-то пробудил во мне приятные летние ассоциации, но я не помнила, к чему они относятся. Что-то из детства излучало приятный аромат прошлого, трепета и радости. Дрожь пробежала по всему телу: я осознала, что не чувствую пальцев на ногах. Они заледенели, пока я стояла на улице в домашних тапочках, пытаясь справиться с соблазном и прогнать Миллера прочь.
Теперь я сидела на краю ванны, поливая ноги теплой водой, а в голове вновь заиграла музыка. Та строчка, которую кто-то прислал мне вчера, закрутилась в голове, мешая думать о более приятных вещах.
– Долго девочки к нам шли-и… ― протянула я, пытаясь избавиться от улыбки.
Сэм