Но всё-таки – случается прогуливаться в тех местах. Почти всегда вижу там пожилую женщину. Она выходит на крыльцо и кормит голубей. Птицы слетаются к ней, зная, когда у них будет и «завтрак», и «обед», и «ужин».
Я прохожу мимо и думаю о праведниках и львах, о тихих женщинах и мирных птицах… А сам ведь и голубей никогда не кормил. Не умею. Не знаю, как это…
Ромео и Джульетта
…Так, смутен весь, он долу лик склонит
И о своей греховности вздыхает…
Мы шли с ним по полям, наслаждаясь вечерней майской прохладой, когда сама земля, кажется, дышит и поёт беззвучно. Он жаловался мне на свои беды и огорченья, говорил даже о приходящих внезапно мгновеньях, когда появляется страх смерти, о полнейшей разочарованности в себе и в том, что вокруг. Затем перескакивал на другое, начинал восхищаться засыпавшим тихо свечением неба, ароматами юных трав, благорастворением воздухов в этом вечере. И снова жаловался и печалился потом. Спросил, нет ли среди моих знакомых хорошего психолога. Или психиатра, он уже и сам запутался. Для чего ему надобен психолог, поинтересовался я. Он ведь всё равно выслушает его и ничего не станет делать, ибо считает, что его беды уникальны и более конченого человека в целом мире не найти. Услышав мою скептическую реплику, он даже обрадовался, схватив меня за руку. «Точно, точно ты определил! – едва ли не закричал он возбуждённо. – Я так и жил последний десяток лет. С полным убеждением в уникальной собственной никчёмности… И сейчас живу так же».
По моим полям очень хорошо гулять. Они тянутся не на один километр. И всё это – почти в центре города. Так невероятно. Студенты сельхозинститута проходят здесь практику, засеивают их разными культурами, пашут, сеют, измеряют урожай… Это их дневная жизнь. А вечерами городской мир, городская цивилизация уходят отсюда, оставляя человеку лишь небо, воздух и далёкие просторы трав, в которых отражаются ночь и переливы звёзд.
«Вот ты жалуешься на жизнь, – сказал я ему, – а я тебе историю расскажу…» Он склонил голову, прислушиваясь. Засмеялся: «О женщинах? Как всегда?» В чём-то он оказался проницателен. О женщинах… и о женщине…
…Она сомневалась, что я смогу её вспомнить. Осторожно написала в интернете, что хотела бы увидеться и пообщаться. Ни о чём конкретном – просто поговорить, если получится. Такой вот голос из прошлого. Пару раз она действительно приезжала, но не заставала в те дни меня на службе. А на третью договорённость всё наконец сложилось, я ещё издали увидел её, стоявшую в коридоре у окна. Всё такая же…
Она протянула мне большой пакет с конфетами. «Для дочки», – сказала. Я смущённо принял неожиданный подарок. Тем временем в памяти всплывали то одна деталь прошлого, то другая. Когда-то их пришлось стереть, но они так быстро оживали… Почему пришлось?.. Да так…
Впервые увидел её почти десять лет назад. Так, вероятно, он увидел донну Анну. Юную, черноволосую, весеннюю.