одного оставили на корабле?
– Есть такая надежда.
– И он нам нужен? Зачем? Есть его?
– Покажет дорогу между Сциллой и Харибдой.
– Ну! начинается. Никак не думал, что вы бывшая жена Эйдельмана.
– Не жена – дочь.
– Значит, – сделал я логичный вывод, – здесь идет такая же непрерывная борьба за права человека, как на Земле?
– Почему человека? – спросила Эбби.
– Неужели животных?! – ужаснулся я.
– Естественно.
– Марс считается планетой, ушедшей настолько далеко вперед, что здесь могли остаться только сверхлюди. Остальные окончательно вымерли.
– Я никогда не любила любительскую историю. Тем более, с датами.
– Дело темное. Но идти на катер придется.
– Зачем? Можно и не ходить. Мне и так нравится быть с тобой.
– Мне с тобой тоже. Но дело в том, что я послан сюда не просто так, наслаждаться жизнью, а ловить банду из Амура.
– Кто это такие?
– А я знаю? Тут не знаешь, что к чему пристроить. Если следовать Гомеру, то этих быков есть надо, ну нельзя, а надо, а получается, что скорее они нас съедят, чем мы их. Если ориентироваться на Хемингуэя, то мы всё-таки ловим банду террористов. Но какие из коз и быков террористы, не понимаю?
После того, как освещение упало, и убрали Луну, мы пробрались на корабль, и застали там одного быка.
– Я так и знала, – сказала Эбби. – Хитрые твари.
Но меня удивило больше всего другое:
– Одна из этих, так сказать, тварей лежала у самого штурвала и курила сигару, а на волосатом пузе стоял широкий хрустальный стакан со льдом и трубочкой.
Невероятно.
– Я еще понимаю, что быки могут иметь мозги человека, но внутренности-то, желудок и что у них еще там, приспособлены, наверное, для перетирания трав и других деревьев, как ты думаешь, Эб?
– Ты два бэ поставил?
– Ну, щас подумаю.
– Не обманывай меня, пожалуйста, ты меня унизил, как последнюю проститутку.
– Сейчас о другом речь.
– Как ты не понимаешь? Ты унизил меня до такой степени, что я теперь даже не соображаю, что хорошего тебе можно ответить. Только плохое.
– Говори плохое.
– Это беркер.
– Старо. Ибо теперь я понимаю, что здесь все чокнутые. Может его напоить, и угнать катер?
– Чем? У нас есть запасы виски молт?
– Я имею в виду, как-то развеселить его.
– С тобой всё ясно. Хочешь меня продать ради своей нелепой идеи Завоевания Марса.
Мы уставились на блаженствующего часового. Нам бы так-то. А с другой стороны, он без телки.
– А если это приманка? – прошептала дама мне на ухо.
– В чем да, и в чем – нет?
– Нас схватят во время банкета, и в трюм.
– А потом?
– Потом, естественно, продут в рабство.
– Да-а.
– Что?
– Ничего нового. Неужели и здесь есть рабство? Я не верю.
– Послушай, ты, эй, бычара, – сказала Эбаут, как я мысленно ее уже называл,