уже треть мили, наверное. Там было одно глубокое место, совсем рядом со скалами. Вдруг что-то коснулось моей ноги, словно током ударило. В смысле, очень неожиданно, ведь море там глубокое. Что-то очень скользкое. Фу! – Гвен порывисто вздохнула. – Сперва я подумала – акула, но потом вспомнила, как ты говорил: «Откуда на Средиземноморье акулы?». Однако на всякий случай захотела убедиться… Нырнула, а там… Там…
Она зашлась в рыданиях. Джеффу оставалось только покрепче ее обнимать.
– Ты ошибся, Джефф. В Средиземном море водятся акулы, еще как водятся! По крайней мере одна. И зовут ее – Спирос! Злой дух? Нет, самая настоящая акула! Там, под водой, я увидела голую девушку с веревкой на щиколотке, к которой был привязан камень.
– Господи! – только и смог выдохнуть Джефф.
– На ее бедрах и животе копошились маленькие зеленые крабы. Она была вся раздутая, словно кошмарная резиновая кукла. Вокруг сновали рыбки, объедая кожу. А ее соски… Их, можно сказать, не было.
– Наверное, рыбы… – в ужасе прошептал Джефф, но Гвен покачала головой.
– Нет, не рыбы, – хрипло произнесла она. – Руки и грудь черны были от кровоподтеков, а соски… Они были отгрызены, Джефф! Прокушены насквозь! – Гвен дрожала так, что ее дрожь передалась Джеффу. – Я знаю, что с ней случилось. Это он, Спирос.
Она замолчала, пытаясь взять себя в руки, но озноб, вызванный отнюдь не пребыванием в воде, не унимался. Наконец, она пробормотала:
– Силы вдруг покинули меня, сама не понимаю, как добралась обратно.
– Одевайся, – сказал ей Джефф каким-то незнакомым, неживым голосом. – Скорей! Да нет же, не в платье! Надевай мои штаны и рубаху. Слаксы тебе будут длинноваты, придется подвернуть штанины, но это ничего, главное – ты согреешься.
Она сделала все, как он сказал. Приближался закат, похолодало. Вскоре Гвен и правда согрелась и даже немного успокоилась. Джефф вручил ей «копье» и поведал о своем плане…
Когда он заметил лодку, все встало на свои места. Их там было двое, похожих, как две капли воды. Спирос и его братец. Законы морали на острове отличались суровостью, так что этой парочке приходилось выискивать «порочных» женщин. Порочных – в их специфическом понимании, конечно. По паспортам Джеффа и Гвен получалось, что никакие они не молодожены, а это превратило ее в их глазах в шлюху. Как и ту шведку, переспавшую с мужчиной чуть ли не в первую же ночь после знакомства. Куда уж развратнее, да? Вот Спирос и принялся подбивать клинья к Гвен. Сперва – намеками, затем, когда не сработало, перешел к «тяжелой артиллерии».
Увидев приближающуюся лодку, Джефф прекратил раскачивать скальный осколок. Из-под обломанных ногтей сочилась кровь, но он добился того, чего хотел. Став так, чтобы греки его не заметили, Джефф прильнул к «сторожевому» утесу и думал лишь о Гвен. У него имелся один-единственный шанс, и он не должен был его упустить.
Посмотрел через плечо. Гвен тоже услышала рокот моторки. Она стояла на полпути от берега до водопада с его вонючим прудом,