с английского как «кладбище». Независимо от меня сознание переключилось на анализ понятия «высшей категории» и пришло к выводу о его абсурдности, поскольку кафе высшей категории – это есть ресторан. Снова захотелось назад в Германию и нехорошо заныло сердце.
Поездка в поезде ничем примечательным не ознаменовалась и заканчивалась. Поезд уже тронулся от узловой станции, от которой до моего города оставалось сорок минут езды. Через пол часа, он стал виден издалека и приближался с каждой секундой. Небо над городом было тёмным, полностью затянутым свинцовыми тучами.
Что-то было не так. Вид был знакомым и незнакомым. Наконец, я понял – не дымят трубы главных предприятий. Политолог-аналитик во мне начал выдавать заключения: вынужденная безработица, резкий рост количества преступлений, сокращение рождаемости и увеличение смертности, задержка пенсий и зарплат, депрессия в настроениях людей, коллапс в коммунальных службах. От этой картины общественного бытия я невольно поёжился и в это время показался вокзал. Прихватив свой чемодан, я заторопился к выходу.
Когда я сошёл с поезда, небо стало ещё темнее, закапали первые тяжёлые капли дождя. На востоке горизонт был тёмным и зловещим. Редко случалось так, чтобы состояние погоды так точно соответствовало моему настроению.
Свою квартиру я нашёл в том же состоянии, в котором её и оставил. Только толстый слой пыли покрывал все без исключения предметы домашнего обихода и полы.
Ещё в поезде, валяясь на полке и глядя в потолок, я твёрдо, без предоставления самому себе возможности передумать, решил отдохнуть и присмотреться ровно две недели. После истечения этого срока надлежало принять окончательное решение. Варианта было три: возвращение в Германию, переезд в Киев, либо налаживать жизнь в своём захолустном Коммунаровске.
Приняв холодный душ и перекусив всухомятку тем, что осталось с поезда, прихватив зонтик, я побежал в «Горгаз» сделать заявку на то, чтобы сняли пломбу.
Сделать подобную заявку по телефону, как мне объяснили со свойственной коммунальникам вежливостью, не представлялось возможным, так как «вы же должны написать заявление». Вспомнилась расхожая славянская поговорка «без бумажки ты букашка, а с бумажкой – человек».
Я ещё полнее ощутил, что я дома и подумал о том, какая огромная пропасть разделяет европейцев и нас. Некоторые сильно украинствующие политики кричали, что надо немедленно вступать в НАТО и объединённую Европу. При этом явно игнорировалось то обстоятельство, что европейцы далеко не дураки, и им ни к чему брать в свой цивилизованный союз страну, изобилующую многочисленными примерами варварства даже в таких вот мелочах.
– Ждите послезавтра, – безапелляционно заявила леди из абонентского отдела «Горгаза» с ярко окрашенными ногтями размером с тигриный коготь и бюстом, как голубиный зоб, забрав заявление, когда после получасового стояния подошла моя