номинально считались мой муж Павел Кремер и его друг и компаньон Михаил Файнберг. Уже перед воротами проходной, с камерой слежения и здоровенным охранником, я позвонила Мишане с мобильного.
– Миша, здравствуй. Это Катя Кремер.
– Да, Катенька, с возвращением.
– Я хочу с тобой поговорить.
– О чем, Кать? Мне Пашка говорил о твоем наследстве. Но это не поможет…
– Миша, я тебе эти годы хоть как-то надоедала? Нет. Я тебе хоть слово упрека сказала? Тоже нет. Я ушла от своего мужа, как это сделала твоя жена? Опять же нет. Тогда прояви ко мне для приличия каплю уважения, тем более что я стою напротив входа в ваш офис.
– Прости, Катенька. Тебя сейчас впустят.
– Нет. Лучше ты выйди ко мне.
Мы зашли в кафе на соседней улице.
– Миша, я хочу, чтобы ты очень серьезно отнесся к нашему разговору. Это не пустая женская болтовня…
– Катенька! Я все понимаю, – у Мишки не хватило терпения выслушать меня до конца, – но твоих пятидесяти тысяч не хватит даже…
– А кто тебе сказал о пятидесяти тысячах? – Теперь уже не выдержала я. – Предположим, речь идет о… трех миллионах…
Я запнулась, потому что не сразу сообразила какую сумму назвать.
– Так ведь твой муж…
– Мой муж знает столько, сколько я пожелала ему сказать. Ты меня понял?
– Понял. Так ты серьезно?
Ну, слава Богу! Хоть кто-то из вас двоих готов принять мою помощь. Я, конечно, женщина – и мать, и жена, и сестра. И разбужу и провожу, и в дорогу дам что-нибудь пожрать. Но ведь могу и деньжат подбросить. Или вам, мужикам, западло?
– Миша, приблизительную сумму долга я знаю. Теперь давай детали: сколько и кому вы должны.
Оказалось, что должны они только одному человеку – Гранаткину Виталию Николаевичу, по прозвищу, как легко догадаться, Граната. Были и другие кредиторы, но Граната их долги выкупил, чтобы кто-нибудь из наиболее страстно желающих получить свои денежки обратно, ненароком не пришиб господ Файнберга и Кремера.
Вот, оказывается, как! Я ему еще и спасибо должна говорить. Может и вправду должна? Но не хочется! И потом, он же не из благотворительности поступил так, а преследуя свои коммерческие и корыстные интересы.
Но это не все. Гранате пришлось вложить в их ювелирный бизнес, когда-то очень успешный и процветающий, весьма солидную сумму, так как после всех перипетий у ребят не осталось ни грамма золота, ни завалящего камушка. В итоге, после шести лет рабского труда сумма долга составила 2 миллиона 800 тысяч долларов. Мне даже не захотелось пересчитывать, сколько бы времени занял возврат денег такими темпами.
– Миша, мне нужен его сотовый. У тебя же с ним, наверняка, прямая связь.
– Я надеюсь, ты понимаешь, в какое дело ввязываешься. С Гранатой шутки плохи…
– Это ты мне говоришь? Я до сих пор его ледяные глаза в страшных снах вижу. – Мы оба помолчали, так как каждому нашлось, что вспомнить. – То, что деньги будут уплачены, можешь не сомневаться. Меня интересуют