куда он мог подеваться?
Некоторое время они шли молча. Сначала Варька пыталась представить себе зверопуха, который отгрызает от ржавого болта железные кусочки, но каждый раз эта картина заканчивалась горсткой сломанных зубов. Тогда она представила, как зверопух глотает болт целиком, и в этот раз картина закончилась зверопухом, сидящим на ночном горшке в страдальческой позе. В общем, ей с трудом верилось, что можно съесть железный болт, тем более ржавый. Хотя, она знала одного мальчишку, который запихал себе в нос косточку от финика. Так может зверопух этот болт и не съел вовсе, а тоже запихал его себе в нос?
«Однако, – подумала она, – это ж какой надо иметь нос, чтобы запихнуть в него целый болт? Наверное, он просто огромный, этот зверопух, настоящее чудище…»
Заросли одуванчиков на их пути постепенно стали гуще – они вошли на Одуванчиковую Поляну. Но это не означало, что они с трудом продирались через эти заросли, ведь одуванчики были огромными, как телеграфные столбы, и между ними легко могла бы расположиться вся Варькина детсадовская группа. Да и росли здесь не только одуванчики, полным-полно было самой разной травы. Живности тоже хватало – то и дело мимо пробегала какая-нибудь букашка, усатая, или даже рогатая. Как правило, они даже не замечали Варьку с ее спутниками, а так и продолжали куда-то бежать по своим букашечным делам, бормоча себе под нос что-то невнятное. Какой-то бурый жук ростом с Варьку, но длиной в несколько раз больше, чуть не сбил их с ног – Варька едва успела отпрыгнуть. Жук, правда, оказался воспитанным – он остановился, повернул к ним свою плоскую рогатую голову и сказал задумчиво:
– Ах, извините, извините, проклятая рассеянность. Я не наступил вам на ногу, сударыня?
Муравей, впрочем, расшаркиваться совсем не собирался.
– Не наступил, не наступил, – не очень вежливо сказал он, за руку обводя Варьку вокруг жука. – Топай давай!
– Фу! – сказал жук.
– Проваливай!
Жук отвернулся, загребая задними лапами как будто бы случайно забросал муравья комьями земли и быстро растворился в траве.
– Как-то грубо ты с ним, – заметила Варька, отряхиваясь от попавших на нее кусочков земли.
– Это же Украдун, с ним иначе нельзя, – сказал Недо-Плюнь. – Ты думаешь почему он такой вежливый? Внимание отвлекает.
– Ага! – подхватил Пере-Плюнь. – А сам высматривает, чтобы такого стянуть. У меня на той неделе грабельки в огороде – хвать! – и деру. Насилу я его догнал, так еще потом и грабельки еле отнял.
Трава перед ними внезапно раздвинулась и из-за нее высунулась бурая голова жука.
– Потому что это были МОИ грабельки! – сказал Украдун.
Недо-Плюнь бросил в него мелким камушком, и голова сразу же исчезла.
– А у меня целое ведро пыльцы умыкнул из амбара! – крикнул Недо-Плюнь в то место, где только что стоял Украдун.
Трава снова раздвинулась, жук своим носом едва не ткнулся Варьке в лицо.
– Пыльцу