что ты… ну в смысле она, причастна к краже произведений искусства. И здесь уже не фоторобот, а типа снимок с камеры наблюдения.
– Сюр какой-то. Спасибо, Фил, позвоню тебе из посольства.
Сара убрала телефон, в задумчивости надела очки. Все это очень странно. Теперь у нее два двойника? Или одна и та же женщина, очень на нее похожая, грабит прохожих в свободное от похищений произведений искусства время?
Она вышла из сквера, держа перед глазами карту. Подняла голову, чтобы прочесть название улицы, на которой оказалась, и заметила, как человек, только что говоривший о фальшивом Караваджо, свернул в арку большого дома. Над ней висел щит с двухглавым орлом и надписью: «Центр русской науки и культуры». Значит, он русский?
Мысли о странном русском, кем бы он не был, отвлекали от главного. Сара решила перестать обо всем этом думать до встречи с консулом.
2
У карабинера2 Теодоро Марини в этот четверг образовался выходной. А накануне он лег спать около трех ночи. Он пытался, не просыпаясь, объяснить все это маме, которая стояла над кроватью с телефоном в руке.
– Нет.
Синьора Иллария Марини настаивала:
– Это дядя Стефано, он говорит, у него есть для тебя важная новость.
– Потом.
– Да, Тео, очень важная, Стефано уверен, что ты расстроишься, если узнаешь об этом чуть позже.
– А… который час?
– Уже полвосьмого. Сделаю тебе завтрак.
– Не надо, может, я еще досплю. – Тео открыл один глаз и взял телефонную трубку.
Но через сорок минут невыспавшийся сотрудник подразделения карабинеров по охране культурного наследия капитан Марини уже сидел за столиком в кафе с синьором Стефано Росси, пожилым джентльменом с академической бородкой, профессором Института реставрации и консервации, дальним родственником и старинным приятелем его матери. В кругу семьи он слыл романтиком и фантазером.
Дядя Стефано, загадочно объявивший, что не хочет обсуждать свой важный вопрос по телефону, выглядел взволнованным. Он расспросил о здоровье мамы и остальных родных как-то необычно для него коротко, и поспешил перейти к делу.
Вчера ему позвонил падре Джованни из церкви Сант-Агостино («ты должен знать падре Джованни, он.. ну, ладно, неважно») и попросил приехать взглянуть на «Мадонну Лорето» или, как ее еще называют, «Мадонну Пилигримов» кисти Караваджо, которая украшает алтарь капеллы Кавалетти. Ему показалось, что правый нижний угол картины слишком выступает из ниши в стене.
Час назад Стефано заехал перед работой в Сант-Агостино и осмотрел правый нижний угол картины. Он действительно чуть отставал от стены. Профессор уже собирался сказать отцу Джованни, что пришлет кого-нибудь поправить крепления, но задержался, нагнулся ближе к картине, чтобы рассмотреть этот угол, а потом понюхал его.
– Что ты сделал, дядя Стефано?
– Понюхал, да, что тут удивительного? Приготовься удивиться по-настоящему,