расчет: часто маньяки относились к жертве с трепетом, пока не наступало время действия. Это создавало ощущение особой хрупкости, и когда человеку ломали руку или резали бедро это доставляло большее удовольствие, чем если бы его перед этим избивали. Хотя у всех разные вкусы.
– Зайдешь один, – с каким-то весельем в голосе сказал незнакомец. Грис так и не придумал подходящего слова.
Грис задыхался, он, согнувшись, лежал, ногтями царапая пол. Чистая боль – это было с одной стороны не так ужасно, как любая другая боль такой же силы, ведь благодаря заклинанию боль всегда была одинаково нестерпимой. У Гриса не было шанса перевести дыхание, и принц в определенный момент начал надеяться, что сейчас задохнется. Думать о чем-то не получалось, абсолютно здоровые ногти сломались о того, с какой силой Грис впивался ими в бетон. Но все закончилось в один миг. Грис был вымотан болью, но заклинание не оставляло послевкусия, теперь принц не испытывал никакого дискомфорта, кроме тупой боли в боку, на который упал. Это было безусловно неприятным, но не сильно страшным наказанием. Грис был принцем, его могли пытать, поэтому боль от такой магии он учился перебарывать. Палач и наблюдатели переглянулись между собой. Грису это не понравилось: люди явно были недовольны тем, как принц воспринял наказание. Однако им вскоре стало все равно. Грису грубо помогли подняться на ноги, и уже знакомый незнакомец повел принца куда-то. Грису не удалось запомнить, как они шли от Хезер к пыткам, но вели парня точно не к лекарю. В итоге, Гриса бросила в комнате, которая понимала ту, стоящую посреди стадиона, но источником света была не прорезь в стене, а «свет жизни». По потолку ползали черви, жирные – их было несколько десятков – они светились желтым светом. Чтобы черви не попадали на голову, их заслонили стеклянной пластинкой, на которой Грис видел множество мелких сколов и царапин. Конструкции и так выглядела ненадежной, но эти детали подавляли любую надежду на то, что стекло простоит долго. Грису были знакомы эти насекомые – из них делали интересные вещицы, вроде светящихся свечей (совершенно бесполезные, как минус), как факт эти черви могли прожить вечно: их организм был устроен так, что питались они только своим сородичами, и плодились чуть ли не каждый час. Единственными отходами их жизнедеятельности была светящаяся слизь. Грис быстро заснул, несмотря на то, что свет определенно мешал. Так началась жизнь младшего принца в системе восстания фантомных магов.
3
Тамал неспеша шел между маленьких домиков, которые должны были служить раздевалками – зачем так много их было, принц не понимал, но времени на то, чтобы вникнуть тратить не хотел. Грис обычно грелся на солнце на широком деревянном помосте. Площадка до сих пор была опасна, но у её владельца не было денег на то, чтобы её обезопасить, поэтому Тамал шел осторожно. Несмотря на то, что Грис собственноручно убрал некоторые опасные элементы, ещё можно было споткнуться об обломок и упасть на стальную перекладину, заточенную вспышкой магии.
– Грис? –