сказал Канцлер, и сам не понял, как только его губы, его горло могли воспроизвести это хихиканье.
В ответ тоже захихикали.
– Дурной пример заразителен, – счел нужным добавить Князь, прежде чем доложить Со о случившемся.
Оказалось, что он даже под маской узнал Лизку Воронцову, любимую женщину убиенного Петра Третьего.
– За каким столом она сидела? – спросила Со.
– Так в том-то и дело, – хлопнул ладонью по коленке Бестужев, – что не за столом она сидела, а…
– Что, А? Договаривай.
– Так под столами лазила, и делала миньет всем, кто попросит.
– Скотина, она и есть свинья, – резюмировала Со. – Другого я от нее и не ожидала.
– Да, по-человечески, ей неинтересно, – согласился Князь. И добавил: – Че делать-то будем? А ты хотела сделать из нее фаворитку. Вот тебе и фаворитка!
– Возьми ее пока себе, Князь, – сказала Со.
– Мне неудобно.
– Почему?
– А вдруг Петрушка вернется? Ведь никто же не нашел его тело. А если и не вернется, меня будут звать Петрушкой.
– А тебе стыдно быть Петрушкой, Петром Третьим, моим мужем?
– Так нет, конечно.
– Хочешь трахнуть меня сейчас?
– Так я бы не против, конечно. Только, боюсь, другие будут против.
– А кто там следующий?
– Так Вяземский рвется. Честно, как с цепи сорвался. Не хотел меня пускать.
Между тем за дверями послышал изрядный шум. Какой-то верзила раскидал всю очередь и прорвался без билета к Княгине Дашкой, только что назначенной Президентом Академии Наук. Уже в апартаментах этот верзила столкнулся с другим верзилой. Началась драка. Бой, так сказать, не за жизнь, а за тело Президента Академии Наук.
– Вы бы лучше стихами посоревновались, – сказала им Да, выходя голая из-за занавеса, и закуривая. По совету Со, они решили перейти на легкие дамские сигары.
Это были Ломоносов и Державин.
– А я вот тебя энтропией! – кричал Ломонофоффе, проводя правый боковой.
– На вот те, энтальпией! – рявкал Державин, проводя апперкот, и добавлял: – Ни за что не уступлю тебе мою красотуленьку Книгинюшку Дашеньку.
А за слегка приоткрытой дверью прыгал и рвал на себе волосы Граф Панин, и орал, что ребята трахают вдвоем:
– Практически цель всей жизни Екатерину Романовну Дашкову.
Между прочим, еще перед началом праздника Со объявила:
– Хочу быть Пират Риццей для всех, а не только для избранных Князей, Графов и прочих Баронов. Поэтому. – Она встала на стол:
– Зовите меня отныне, если что:
– Екатериной! – Виват.
– Виват Екатерина! И так далее. А именно:
– Екатерина! Как все.
Но Дашка, видимо, чтобы привлечь к себе побольше внимания, даже написала на двери – правда, с обратной стороны:
– КАТЕ. – И многие ошибались. Скорее всего, и поэт Державин с ученым поэтом Ломонофоффе подрались из-за Со. Думали она:
– Кате.
Потемкин, правда, называл ее:
– Като. –